съехал из страны по поддельному паспорту, который для него изготовил Валерий Михеевич. Так что у французской полиции к Варнаховскому накопился личный счет.
При расставании Леонид сказал Христофорову, что был бы рад затеять с ним дело, которое тряхнуло бы всю Европу. И вот сейчас бывший гусар появился у его порога, чтобы получить согласие на свое предложение.
– Так вы согласны заняться чеканкой денег, уважаемый Валерий Михеевич? Дело весьма прибыльное, уверяю вас. Мы купим весь свет!
Предложение было интересное. Христофоров давно подыскивал компаньона, чтобы заняться настоящим делом. Окажись на месте Варнаховского не столь легковесный человек, пускающийся во всякого рода авантюры, он немедленно принял бы предложение. Но перед ним сидел тот самый поручик лейб-гвардии Варнаховский, что снискал себе в Петербурге славу отчаянного дуэлянта и скандалиста. Поговаривают, что российская полиция не успокоилась и до сих пор разыскивает его по всей Европе.
Откинувшись на спинку кресла, отставной гусар пустил в потолок тонкую струйку дыма и ободряюще улыбнулся.
Леонид Варнаховский обладал весьма представительной внешностью. В какой-то степени его можно было назвать эталоном мужественности и красоты. Перед таким колоритным экземпляром не могла устоять ни одна барышня. Кроме того, он обладал поистине гипнотической силой воздействия на окружающих. К этому можно добавить, что поручик лейб-гвардии имел острый ум, был невероятно интересным собеседником и разговаривал на десяти европейских языках практически без акцента.
Вот только свои невероятные способности он направлял на разного рода мошенничества и махинации, и, как правило, все они заканчивались невероятными скандалами, с обширнейшими публикациями в печати. Но, по странному провидению судьбы, Варнаховскому всякий раз удавалось избежать правосудия. Возможно, что за его плечами был сильный ангел-хранитель, что, не зная усталости, отводил от него одну неприятность за другой.
Следовало напрочь потерять рассудок, чтобы принять предложение отставного поручика. Слишком он был ярок, слишком умен, слишком много в нем было авантюризма. А чеканка денег – дело весьма тихое, не терпящее шумихи…
– Я принимаю ваше предложение, – услышал Христофоров собственный голос.
Варнаховский расслабленно улыбнулся:
– Нисколько не сомневался в вас, Валерий Михеевич.
– Возможно, я поступаю безрассудно, но мне бы хотелось попробовать себя в новом деле.
– Уверяю вас, вы не разочаруетесь. Мы растормошим старушку Европу!
– Вот этого мне как раз бы и не хотелось, – поморщился Христофоров. – Чеканка монет – дело весьма деликатное, тихое, я бы даже сказал, где-то интимное; чего же привлекать к себе внимание властей? За вами и так гоняется едва ли не вся полиция Европы.
– Вы правы, в последнее время у меня что-то не очень складывалось с власть предержащими. Обещаю вести себя тихо