вызвала полицию. Храбрая малышка.
– Что с ней теперь будет?
– Конспиративная квартира, засекреченное дело, охранники в форме, представитель Детской службы.
Казенные коридоры, обезличенное существование. Та жизнь, которая у нее была раньше, закончилась в два пятнадцать ночи.
– Надо будет проверить, есть ли у нее другие родственники или назначенные по закону опекуны. Позже мы с ней еще раз поговорим. Этот дом должен быть опечатан намертво! Начнем проверять родителей.
– Отец был адвокатом по семейным делам, мать – диетологом. Частная практика, пациентов принимала в основном на дому: у нее кабинет на нижнем этаже. Замки на месте, вроде бы никто ничего не трогал.
– Проверим их деловые связи, клиентов, персонал, личные дела. Тут видна работа профессионалов, тщательная подготовка. Может, один из них, или оба, или экономка имели кого-то на стороне, и это было как-то связано с организованной преступностью. Диетолог – это может быть ширма для наркотиков. Легкий способ сохранить стройность. Врач богат, клиент доволен.
– Неужели легкий способ существует? Поглощать пиццу тоннами и не выглядеть, как на шестом месяце беременности?
– Подмешай в пиццу немного амфетаминов, и полный вперед. – Ева пожала плечами. – Может, она не поделила прибыль со своим поставщиком. Может, у кого-то из них был роман с кем-то из плохих парней или с их подружкой, и все пошло наперекосяк. Уж если кто-то вырезал целую семью, значит, у него был чертовски веский мотив. Посмотрим, что «чистильщикам» удастся обнаружить на месте. А пока я хочу сама еще раз пройтись по всем комнатам. Я еще не…
Она умолкла, услыхав ритмичное пощелкивание каблуков по полу, и повернулась. В комнату вошла женщина, социальный работник из Службы защиты детей. Глаза у нее были заспанные, но выглядела она строго официально. «Ньюман», – вспомнила Ева ее фамилию. Канцелярская крыса из СЗД. И, похоже, не слишком счастлива столь ранним вызовом.
– Лейтенант, врач не обнаружил физических повреждений. Мы можем транспортировать несовершеннолетнюю немедленно. Полагаю, это оптимальный вариант.
– Дайте мне несколько минут, надо организовать охрану. Моя напарница может подняться и упаковать для нее кое-какие вещи. Я хочу…
Ей опять пришлось прерваться. На этот раз послышалась не дробь каблуков, а шлепанье босых ножек. Никси – все еще в окровавленной ночнушке – ворвалась в комнату, бросилась прямо к Еве и вцепилась в нее мертвой хваткой.
– Ты же говорила, что не уйдешь.
– Я же здесь.
– Не давай им меня забрать. Они сказали, они меня заберут. Прогони их.
– Ты не можешь остаться здесь. – Ева с трудом отлепила пальцы Никси от своих ног и присела, чтобы их глаза оказались на одном уровне. – Ты же сама знаешь, здесь оставаться нельзя.
– Не давай им меня забрать. Я не хочу с ней ехать. Она не из полиции.
– Я сделаю так, чтобы полиция все время была с тобой.
– Нет, ты сама. Я хочу, чтобы ты сама.
– Я