сказал Данил раздумчиво. – Есть некоторое несоответствие. Иваницкий, конечно, трахал приятных девочек из сагайских кочевий, как на счетах щелкал, но не было тогда у сагайцев письменности, как и у прочих племен…
– А эта твоя Лолита, Ларочка, меня не убеждает. Потому что у нее нет ничего, кроме завлекательных побасенок. Положи ее в постельку, если так хочется, при глубочайшей конспирации, только зачем уши развешивать?
– И все равно, – сказал Данил. – Ивлева ведь грохнули из-за Будды…
– А у тебя есть точные доказательства, что – из-за Будды? – прищурился Кузьмич.
– Нет, – признался Данил.
– Вот видишь? Нет никаких доказательств. Участие Скаличева меня тоже не убеждает. Во-первых, он сам мог погнаться за миражом, а во-вторых, ты опять-таки не знаешь точно, вошел он в игру или нет. Чего ни коснись – догадки, гипотезы, версии… В конце концов эти иероглифы с несравнимо большей долей вероятности могут оказаться буддийской молитвой. Ом-мане падми хум… На чем все держится? На том, что некая Юлия сказала, будто в статуэтке лежала бумажка, а на бумажке-де намазюканы координаты клада… Вдобавок никто эту Юлию и в глаза-то не видел. Очень может быть, она еще появится и выдоит приличные денежки у которого-нибудь дурака – на накладные расходы, плату консультантам, переводчикам, на закупку снаряжения… Конечно, и у нас в отечестве есть профессиональные искатели кладов, этакая микромафия. Только гораздо чаще под этой маркой работают Бендеры. И на западе тоже. Там целая индустрия – карты фабрикуют, миноискатели списанные под шумок распродают вагонами… Сколько раз продавали Эйфелеву башню, ты не помнишь? И ведь облапошивали не наших пенсионеров, социализмом вскормленных, – коренных западных людей, вроде бы всосавших с материнским молочком иммунитет… Когда у тебя выдастся свободная минутка, поговори с Максимкой. Он тебя сводит в архив, к рассекреченному по давности лет и благодаря перестройке. Есть там любопытная папочка – эмигранты-кладоискатели на территории бывшей Шантарской губернии. Я весной одалживал для Элки, да и сам не удержался, прочитал. Очень, знаешь ли, завлекательно. Чертежами с крестиками «эмики» торговали что в Европе, что в Маньчжурии. И попадалась на эту удочку куча народа, в том числе и импортного. Выкладывали приличные денежки, лезли через границу, кто сам, кто нанимал ходоков – а потом выяснялось, что и часовен-то таких сроду не стояло, и сопок таких нет, от которых следует-де отсчитывать семьдесят лаптей на запад и три аршина на восток… А если и было что, давненько выковыряли комиссары и пустили на мировую революцию, или, как в случае с Бендером, построили клуб – люстры с висюльками, в пальто не пускают. Между прочим, такая китайская грамота даже удобнее, чем чертеж с крестиками. Гораздо дольше можно голову морочить…
– Очень уж древний вид и у пергамента, и у Будд…
– Значит, это не золото Колчака и не клад Иваницкого. Априорно. Ты, кстати, возраст не изучал?
– Максим Каретников занимается.
– Только, я тебя умоляю, воздержись