Враг думает, что мы болтаемся в устье Сены, и еще только-только собирает войско, а мы уже идем по Луаре. Король франков срочно двигает недоукомплектованное войско к Руану… А Рагнар уже под Парижем. Или типа того.
По крайней мере в теории, то есть в рассказах моих бывалых соратников, всё выглядело именно так. Толковая тактика, но я рад, что мне не пришлось участвовать в зачистках.
Мы остановились в отдалении от стен. Стены были сложены из камня, но такое ощущение, что камень этот рубили совсем для других целей. Кривоватые какие-то получились укрепления.
Остановились мы достаточно далеко. Чтобы нас нельзя было достать из лука или баллисты, буде таковая найдется в этом городишке. Затем из рядов нашего воинства выдвинулись человек двадцать с поднятым на копье щитом. Белой изнанкой наружу.
В компании парламентеров был и я. Возглавлял посольство Хрёрек. Тут не принято поручать опасные миссии подчиненным.
Ярл дунул в рог. Над заборолом появился местный рыцарь.
Кстати, вблизи я понял, что строили этот городок всерьез и надолго. Но очень давно. Но бурные времена не прошли для крепости даром. В целости остался только фундамент, а вот стены – чистый новодел куда худшего качества. Впрочем, с разбега на них тоже не вскарабкаешься. Если сами не сдадутся, придется попотеть.
Нас не обстреляли.
Стороны вполне мирно обменялись приветствиями.
Ярл говорил на родном языке. Рыцарь – на весьма похожем. Видимо, германском. Надо полагать, он знал этот язык лучше, чем Хрёрек – французский. Я понимал три слова из четырех. Ярл, надо полагать, не меньше.
Хрёрек сходу потребовал сдать крепость. Ввиду явного численного преимущества.
Рыцарь ответил в том смысле, что сдаться ему не позволяет честь. И сразу посоветовал не тратить на городок времени. Мол, поживиться у них нечем, во всем городе не наберется и десяти фунтов серебра. Которые он, рыцарь, готов выплатить еще до полудня.
Хрёрек потребовал триста фунтов.
Какое-то время они торговались, расходясь в оценке выкупа примерно на порядок. Мне такие дискуссии были знакомы по моим азиатским путешествиям. Только здесь на кону была не выгода, а жизнь.
Рыцарь поднял цену до шестнадцати фунтов. Даже я по его тону догадался, что это – предел. Вспомнилось рассказанное Вихорьком. Насчет прошлогоднего грабежа и монастырского займа. Так или иначе, но Хрёрека размер выкупа не удовлетворил.
Рыцарь вздохнул так, что его услышали даже мы. И предложил решить дело в поединке.
Ярл охотно согласился.
– Если ты победишь, – заявил Хрёрек, – город заплатит нам шестнадцать фунтов серебром. Если проиграешь, то мы войдем в город. И возьмем, что захотим.
– Условия поединка? – поинтересовался рыцарь.
– Никаких! Ты и твои старшие поклянутся вашим Христом, что откроют ворота, если ты падешь. А мои люди поклянутся Одином…
– Не Одином! – перебил рыцарь, проявив некоторую информированность в скандинавской теологии. – Клянитесь именем Тора и Ньёрда! Вы войдете, возьмете, что пожелаете, но не будете убивать.
Хрёрек