совершенно не скрывают своей связи с сетью Усамы бен Ладена, организовывают вербовку на британской территории добровольцев для ведения джихада на стороне вахха-битско-талибского альянса (например, в Кашмире, Чечне и тому подобное), их переправку в лагеря альянса на территории Афганистана, участвуют в подготовке террористических актов за рубежом и так далее. Кстати сказать, этот исламистский анклав широко использует возможности Интернета, связывая один с другим и поддерживая в рабочем состоянии форпосты, имеющиеся или формирующиеся в разных концах мира.
Если ваххабитско-талибский альянс является инструментом внешней политики, то возникает вопрос, кто за ним стоит. Приходится говорить об этом потому, что сейчас, в 2000 году, он своего рода сирота, от которого все отказываются, подбрасывая его друг другу. Ни Пакистан, ни Саудовская Аравия, ни Соединенные Штаты, отцы-основатели альянса, не признают его своим. Но важно, что у этого альянса – собственное представление об исламском мире, его границах, сущностных характеристиках, перспективах, характере взаимоотношений с миром неисламским и так далее. Важно также, что этот альянс располагает ресурсом для реализации этих целей. Все эти вещи не являются секретом, о них члены ваххабитско-талибского альянса открыто говорят. Это идеологическая, политическая и территориальная экспансия.
Обращает на себя внимание тот факт, что в названиях и программах перечисленных в качестве примеров «страновых» организаций, действующих в качестве международных и реализующих определенные проекты исламского мира, часто фигурирует слово народный. Какое отношение эти и подобные организации имеют к народу (или народам) – большой вопрос. Но этот провозглашенный статус данных организаций позволяет соответствующим государствам прямо или опосредованно проводить определенную политику на международной арене, нередко в нарушение международного права, и уходить от ответственности за вмешательство во внутренние дела других государств.
Исламский мир не является единым – не только в смысле различий в уровне социально-экономического развития, политической ориентации и так далее, но и в том отношении, что в настоящее время его судьбы и характер отношений с внешним миром определяет внутренняя борьба трех проектов – либерального (модернизаторского), джихадистского (фундаменталистского) и традиционалистского.
Либеральный (модернизаторский, вестернизированный и тому подобное) проект предполагает перенос на почву исламских стран так называемых общечеловеческих (реально – западных по своему происхождению и сути) форм социальной жизни – от парламентов до ограничения рождаемости при одновременном изменении самого ислама с тем, чтобы он был идеологией, мобилизующей граждан или подданных на реализацию этих форм. Этот проект характерен в первую очередь для правящих режимов в странах распространения ислама.
Джихадистский (фундаменталистский