что же там с Андреем все-таки произошло? Мало мне было забот, так теперь еще и эта на голову свалилась. С какой бы стати молодая красивая баба к нему так прилепилась? Ведь не красавец писаный, не краснобай… Опора потребовалась? С одной стороны, оно вроде бы и понятно: брат еще отрок, а у нее младшие на руках остались, их поднимать надо. А с другой – неужели же совсем никакой родни больше нет, позаботиться о них некому? Ах да, в Турове дядька есть – у нас же их брат двоюродный учится… Знать бы еще, как оно все там получилось: случайно так вышло или она сама попросила? Почему в таком случае Андрея выбрала? К сильному роду прислониться решила? Переждать, пока брат в силу войдет да до дядьки вести о случившемся доберутся, а там видно будет? И до самого Андрея ей дела нету? Ладно, если он просто на просьбу ответил, а ежели она ему в сердце запала? И девчушки эти еще… он же с детьми никогда не возился, а тут… привяжется к ним, а она хвостом вильнет – и поминай как звали. И что с ним потом будет? А главное – с Мишаней? Останется ли после такого Андрей ему по-прежнему надежной защитой?
Если же и в самом деле чудо случилось и Андрей ей по сердцу пришелся… дай-то бог – женили бы его наконец, в род прибавление не лишнее, да и за него спокойней. Ну а если… Еще одной Листвяны мне не надо! Играть с Андреем я ей не позволю, да и палки в колеса мне вставлять тоже. Но и сгоряча рубить тут нельзя – мало ли, вдруг и от этой Арины польза может быть. Ладно, проверю: посмотрю, поспрашиваю. Самого Андрея, понятно, не расспросишь, он и слушать ничего не станет, отмахнется, и все. А вот Илья не отмахнется, с ним-то в первую очередь и поговорю. А потом еще с Мишаней и Осьмой. Ну и с ней самой – тоже. Только после этого решать что-то можно будет».
И уже вдогонку к этим размышлениям мелькнуло:
«Так как же там у нее с Корнеем обошлось? Неужто обвести сумела? Это Корнея-то? Впрочем… муж он и есть муж – хоть трижды премудрый, а против бабьих хитростей… вон как его Листвяна-то окрутила».
Проводя глазами Арину, Анна подозвала ожидавшую ее распоряжений девчонку-холопку:
– Найди-ка, Жива, обозного старшину Илью да скажи ему, чтоб пришел ко мне, как телеги разгрузят. Разговор у меня к нему есть.
Девчонка убежала, а боярыня не спеша пошла обратно к себе.
«Чтобы Илья за несколько дней пути да не вызнал о человеке все – ни за что не поверю. Балабол он, конечно, каких поискать, но наблюдательный. Если уж Илья чего не заметил, значит, и неважно это. Вроде и не выспрашивает ничего, сам языком чешет, не переставая, а собеседник ему все про себя потихоньку рассказывает. Он и отроков наверняка расспросил, и саму Арину наизнанку вывернул, да так, что она ничего и не заметила. Вот и послушаю».
Илья явился на зов Анны довольно скоро: то ли так быстро управился с разгрузкой, то ли перепоручил это дело кому-то другому.
– Здрава будь, Анна Павловна! Звала?
– И ты здравствуй, Илья. Проходи. Разгрузились уже?
– Заканчиваем. Там Осьма приглядывает, а мне и отдохнуть не грех, помоложе меня найдутся мешки таскать.
Илья