дыхание сбиваться, а сердце биться быстрее, словно бы в ожидании того, что последует дальше.
Настырные пальцы продвинулись чуть выше, заставляя меня прикусить губу, сдерживая стон. Да что же это такое?
Я снова попыталась пошевелиться и скинуть невидимую руку, но напрасно. Неизвестный, чье присутствие я так явственно ощущала, не позволил. По моим губам скользнул легкий поцелуй, через секунду превратившийся в глубокий, тягучий, чувственный…
Он заставил меня забыть о сопротивлении, разрушил так давно и надежно возводимые стены и сумел лишить разума и принципов.
Губы… Они были то нежными, то жалящими, выпивающими мое дыхание и наполняющими жизнью. Они и были самой жизнью, а я ведь так давно и не жила вовсе, закованная в броню своей добродетели, как в железные латы.
– Кто ты? – сумев оторваться от своего невидимого любовника, прошептала я, и в тот же миг мне показалось, что я хорошо его знаю. Причем очень давно.
– Как тебя зовут?
В ответ послышался короткий смешок, по моей щеке пробежал легкий ветерок и… я очнулась.
Темная кабинка, тонкие деревянные стенки, дрожащий под ногами дощатый пол… Неужели я уснула прямо в ребсе? Какой кошмар!
В теле бродило то хмельное, что захватило меня во сне, но я постаралась взять себя в руки и успокоиться. Мало ли что мне приснилось? Не хватало еще обращать внимания на всякие… кошмары, какими бы сладкими те ни были!
Я вспомнила привидевшийся поцелуй и коснулась пальцами губ. Мне кажется, или они действительно припухшие? Ох, о чем я только думаю?
Я выглянула в окно и поправила шляпку. До Найсберри оставалось всего два квартала.
Еще со времен первых поселенцев долговая тюрьма находилась почти в центре города, в районе Эллекроу. Вернее, поначалу это была просто тюрьма, но потом, после того как город разросся и растянулся вдоль побережья, преступников стало больше, и старое здание уже не могло вместить всех нарушителей закона. Вот уэстенцы и перенесли тюрьму за город, а в Найсберри устроили богадельню для одиноких стариков. Правда, со временем и это заведение приказало долго жить, и в бывшей тюрьме обосновались безнадежные неплательщики, задолжавшие большие суммы банку или частным лицам.
Ребс громко заскрипел и остановился перед двухэтажным домом с закопченными после недавнего пожара стенами.
– Приехали, нера, – громко объявил извозчик, словно я сама не могла догадаться, где мы.
Хмыкнув, вышла перед низкими чугунными воротами и протянула парню полкера.
– Обижаете, нера, – сверкнул белозубой улыбкой оборотень. – Ваед слово держит, сказал – бесплатно, значит, бесплатно.
Я посмотрела на хитрое веснушчатое лицо и усмехнулась.
– Что, и ничего взамен не попросишь?
Парень посерьезнел, и сразу стал выглядеть старше и жестче.
– Пожелайте мне удачи, нера, – тихо сказал он. – Она мне не помешает.
Желтые глаза блеснули горячим огнем.
– Что ж,