знал, что при выключенной установке опасности нет никакой. Оставив Веру в лаборатории, он вернулся в кабинет. Пока все идет по плану. До родов она должна пройти процедуру еще четыре раза. И тогда будет видно, что получилось.
Вера впорхнула в кабинет и быстрым движением заперла дверь изнутри на задвижку.
– Я хорошо себя вела и заслужила награду, – с лукавой улыбкой заявила она.
– Но не здесь же, Верочка, – возмутился он.
– А почему нет? Дверь заперта, никто сюда не войдет.
– Не говори глупости.
– Это не глупости!
Вера начала сердиться, он это видел. Но мысль о том, чтобы прикоснуться к женщине сразу после процедуры, была невыносимой.
– Верочка, милая, ну что за спешка, ей-богу? Давай встретимся спокойно сегодня же вечером. Ты ведь знаешь, не люблю я эти кабинетные приключения на скорую руку.
– Но я хочу сейчас, – упрямилась Вера. – Раньше ты не был таким разборчивым. И кабинетные приключения тебе нравились.
Раньше. Конечно, раньше он мог уложить ее здесь, на мягком диванчике. Потому что это было нужно для дела. А теперь для дела нужно, чтобы она регулярно проходила процедуры. Двадцать сеансов во время беременности и потом раз в месяц в период кормления. Разумеется, он должен заниматься с Верой любовью, кто ж с этим спорит, она ему не кто-нибудь, а любовница. Пожалуйста, он готов сделать это вечером, благо есть где, но не здесь и не сейчас.
– А я люблю, когда ты долго терпишь, – весело сказал он. – Ну что это за интерес, если ты только-только захотела – и все к твоим услугам. Это скучно. Зато когда ты потерпишь, удовольствие совсем другое. Уж не знаю, как для тебя, а для меня – точно. Ты делаешься совершенно особенная. Так что беги домой, поешь и ложись отдыхать, а в семь часов я тебя жду. Договорились?
Вера была взбалмошной, но покладистой. Она с детства привыкла требовать немедленного удовлетворения всех своих желаний, но при этом легко уступала, если ее просили потерпеть и взамен обещали дать больше, чем она просила, вернее, требовала.
– Договорились, – вздохнула Вера. – Только не опаздывай, у меня же ключей нет. А то буду как дура под дверью торчать.
– Не волнуйся, – ласково улыбнулся он. – Иди домой.
Разгадать секрет знакомства Анисковец с Галиной Терехиной никак не удавалось. У Насти все время было ощущение, что за какую ниточку в этом деле ни потяни – все уходит в песок. Версии лопались одна за другой. Ценности не были ни украдены, ни заменены подделками. В околоворовских и контрабандных кругах о картинах из коллекции академика Смагорина никто не слышал. К скупщикам ювелирных изделий никто предварительно не обращался. Соседи Анисковец по дому никаких подозрительных личностей возле квартиры убитой не встречали. Времени на все это ушло много, а толку – чуть. Дело с места не сдвигалось. И даже такая, казалось бы, ерунда, как давнишнее знакомство с обыкновенной домохозяйкой, – и та не хотела проясняться.
Но Настя была упряма, а кроме того, привыкла все проверять до конца. Если не получается найти ответ,