не везде же турникеты, только на заштатных станциях. Повсюду двери с дактилосканерами. Полезешь – привет. Опять попался. Налокотник... Я на автомате потянулся к рукаву халата, но вспомнил, что рубашку бросил в ванной. Все равно от налокотника толку не будет, если меня нет в глобале. Кто-то помог мне сбежать от Системы, да так удачно! Теперь если предки попробуют со мной связаться, им вместо месаги «абонент недоступен» вывалят «абонент не существует». Как же Салли...
– Какая Салли? – переспросил Кэтчер. Оказывается, я выкладывал вслух все, что думаю, не замечая того.
– Салли Энн, – говорю. – Мы должны были встретиться сегодня в гипермаркете в десять утра. Теперь если она...
– Салли Энн… – проговорил задумчиво Кэтчер. – Я так и подумал почему-то, когда тебя на улице увидел. Вот, думал я, идет еще один чудак с таблом разбитым; как пить дать, не обошлось без Салли Энн. Девочка-мечта. Саллиэн-алиэн.
– Ты знаешь Салли Энн?
– Кто ж ее не знает? Впрочем, пардон. Ты же естет.
– Так же, как и ты, – буркнул я. Мне не понравился его тон.
– Я это я. Потому и знаю то, что знает каждый чип-модифицированный гражданин нашей прекрасной страны.
– Что же? – спросил я с вызовом. Храбрился, чтобы заглушить мерзкое предчувствие. Все оказалось еще гнуснее, чем я мог представить. Кэтчер пощелкал клавиатурой дореволюционного терминала, и на экране появилась Салли, только не в комбике из нанокожи, а в смешном олдовом прикиде. Кажется, такая одежда раньше называлась платьем. Если вы смотрели древние плоские видео, вы знаете, о чем речь. Мне всегда казалось, что женщины в платьях похожи на воланчики для бадминтона. Но, хоть кожа у той девушки на фотке и не была черненой, я готов поклясться, что это именно Салли.
– Так она выглядела пятнадцать лет назад, – нарушил недолгое молчание Кэтчер. – За месяц до смерти.
«До смерти она выглядела не хуже, чем после», – проговорил в моей голове тот ехидный малый, который иногда норовит глупо схохмить, когда вам меньше всего хочется смеяться. Это ошибка, думал я. Мы вчера встречались. После вирта болтали с полчаса. Утром от нее пришло сообщение.
– Никакой ошибки нет, – кивая, как дроид-официант, проговорил Кэтчер. Значит, я опять размышлял вслух.
– Ты вчера встречался с призраком, – продолжил он, – а утром получил от него сообщение. Что же касается вирта... Ладно-ладно, успокойся, мальчик, не кипятись. Отец у тебя есть? Отрадно слышать. Так вот, у твоего отца тоже не очень-то много шансов было стать для нее первым. Она была порнозвездой. После чип-модификации... Не дергайся, сиди спокойно. Она зачиповалась в числе первых. Тогда это было модно и дорого. А через месяц погибла от передоза. Был скандал. Продюсер перед тем, как она умерла, вытянул у нее соглашение о передаче прав на образ; подозревали, что он же сам и подсадил ее на полиморфеус, а потом хакнул. В защите старых чипов было полно дыр, сейчас с этим все же получше. Скандал рассосался сам собой, и Салли вернулась в порно посмертно, только не в обычное, плоское, а в чипорно. На порниках с ее участием целое поколение выросло, мало найдется