она долго не возвращается. Одна думала, что она сбилась с пути и блуждает по лесу; а другая говорила, что Ставрофила, оставшись одна, рассердилась и возвратилась домой, чтобы пожаловаться на них отцу. Когда они так говорили, неожиданно к удивлению и радости их вошла Ставрофила. Тотчас заботливо они стали расспрашивать ее, где доселе была, что с нею случилось и как пришла к ним. Объясняя свое замедление благовидными причинами, Ставрофила постаралась уединиться с своими сестрами и начала подробно рассказывать им о явлении ей Ангела Божия, о его пресладкой беседе с нею и об указанном ей пути к Жизни Вечной. Говорила им, какой радости, какого утешения, какой славы сподобятся те, кои усердно шествуют крестным путем. «Для того я и пришла сюда, – прибавила она, – чтобы и вы, сестры, были причастницами этого блаженства». Но они по обыкновению отказывались от сего, говоря, что таким обещаниям нельзя верить, и явление Ангела называли обольщением; и, наконец, совсем отреклись вступить на предлагаемый путь. Тогда Ставрофила начала упрашивать и умолять их, чтобы они по крайней мере не отказывались пойти посмотреть являвшегося ей и послушать его беседы. «Он возвещает глаголы вечной жизни (Ин. 6, 68), – проходящие до самой души, и легко может обратить и не хотящих и сделать вас благопослушными», – сказала она. После долгого разговора сестры Ставрофилы наконец согласились с нею пойти, отчасти побуждаемые любопытством, отчасти желанием сделать угодное Ставрофиле.
Когда они пришли к назначенному месту, внезапно явился им Ангел Господень, окруженный небесным сиянием, и вкратце изъяснил им блаженство Царства Небесного. Но вход в оное, присовокупил он, отверзается только крестом; и потому должно в кратковременной жизни сей понести крест скорбей, чрез который можно достигнуть наслаждений, не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку (1 Кор. 2, 9). И еще много подобного сему говорил им.
ИЛАРИЯ. Так я и ожидала, что здесь услышу только скучные и нерадостные разговоры. Не так я несмысленна, благий отрок, чтобы ради неизвестно какой-то иной лучшей жизни отказаться от наслаждений жизни настоящей. Креста я никогда не любила кроме того, который блестит на золотых и серебряных монетах; а твой тяжелый и скорбный крест я, юная, никогда не восприму.
АНГЕЛ. Итак, не хочешь ты, отроковица, крестом кратковременных скорбей избавиться от вечного мучения? Не хочешь непродолжительным трудом достигнуть вечного Небесного Царства? Не хочешь за спасение души понести малое страдание? Для телесного здоровья ты готова потерпеть резания, прижигания и всякие другие лишения; а для здравия душевного ничего не хочешь потерпеть? Но ведь душа несравненно драгоценнее тела. Неужели же для спасения душевного тебе тяжко понести крест?
ИЛАРИЯ. Жестоко есть слово сие, и кто может это слушать? (Ин. 6, 60).
АНГЕЛ. Но тяжелее будет слышать от праведного Судьи грозные слова: идите от Меня, проклятии, в огонь вечный (Мф. 25, 41).
ИЛАРИЯ. Я ожидаю лучшего, ибо не напрасно верую в Бога и принадлежу к Церкви христианской.
АНГЕЛ. Это одно бесполезно. Вера без дела мертва есть (Иак.