сидевшего, перегнувшись вдвое и бешено тиская свой собственный затылок.
Не успела захлопнуться входная дверь, как блондин свалился на пол, издавая противные, визгливые стоны.
Буфетчица охнула и застыла на месте. – Женщины не заражаются, – выговорила она громко, чтобы подбодрить себя. Однако ж осталась стоять по ту сторону прилавка.
Несколько минут спустя хозяин гостиницы – издали – опознал блондина – это был мистер Стюарт, агент фирмы Баркер и КR.
«Высшие силы» Трэйля показали себя.
Скромное орудие, избранное ими, сделало свое дело, и оно же первое в Лондоне получило весть о результатах.
Телеграмма была адресована дирекции, но так как ни одного директоров не было в конторе, ее вскрыл Гослинг. И только вскрикнул:
«Черт!» – но таким тоном, что заинтересованный Флэк повернулся на стуле, изумился: – его сослуживец выпученными, вдруг остекленевшими глазами смотрел на голубой листок бумаги, и листок дрожал в его руке.
Флэк поднял очки на один уровень с бровями и спросил:
– Дурные вести?
Гослинг сел и вытер мгновенно вспотевший лоб платком, которым он вытирался после нюхательного табаку, заметил свою ошибку и небрежно бросил платок на конторку. Такое нарушение его неизменных привычек произвело даже более сильное впечатление на Флэка, чем его выпученные глаза и трясущиеся пальцы. Уж если Гослинг кладет на показ свой грязный носовой платок, это не предвещает ничего доброго.
– Господи помилуй! Да что такое случилось? Говорите же.
– Беда, Флэк, – слабо простонал Гослинг. – В Шотландии. Наш мистер Стюарт сегодня утром умер в Денди от чумы.
Флэк вскочил с места и схватил телеграмму, краткую, но содержательную: «Стюарт неожиданно скончался 5 пополудни. Опасаюсь чумы. Макфэй».
– Та-та-та. «Опасаюсь». Это, ведь, еще не доказательство. Они там все потеряли головы. Подтянитесь, дружище. – Я отказываюсь этому верить.
Гослинг с трудом перевел дух, заметил свой платок на письменном столе и поспешил убрать его в карман. – Может быть, у него была сердечная болезнь – а, как вы думаете?
– Ну, положим, чтоб у него сердце было больное, об этом я не слыхивал.
Гослинг взял у него телеграмму, снова внимательно перечел ее – и немножко успокоился.
– Да, тут сказано, «опасаюсь». Макфэй не написал бы так, если б он был уверен.
– Однако, вряд ли они решились бы поставить в телеграмму слово «чума», если б они не были уверены, – возразил Флэк.
Гослинг так взволновался, что вынужден был выйти и завернуть в соседний кабачок подкрепиться, – чего он не сделал со дня рождения своей старшей дочери.
Лица хозяев омрачились, когда им сообщили новость из Денди, да и весь Лондон омрачился, прочитав час спустя все подробности в «Вечерних Известиях».
Стюарт, по-видимому, проехал из Берлина прямо в Лондон, через Флешинг и Порт Виктория и таким образом, избег карантина. И не он один. Несмотря – на строгость правил, многие британские