Рюкзаки вот только бросим – и пойдём, можно? – А сама смотрела на меня выжидательно, словно я её отговаривать собирался, за руки хватать иль ещё как-то препятствовать.
Препятствовать я, конечно, не собирался. Деревня у меня интересная, но не особо интереснее десятков тысяч других, большей частью заброшенных. Интерес к Осташёву могли поддерживать мои дела, а не мои помощники – их-то пока ещё хватало, хотя с истаивающими деревнями уходили и те, кто некогда пришёл сюда вместе с людьми.
– Ну так и отчего же не погулять? – Я пожал плечами. – Уж раз так интересно на пустые да заколоченные избы глазеть… Я б вас лучше в лес сводил, на Омшу, там рыбалка отменная, вдоль павловской дороги б сходили, на сосновые увалы за грибами, или в сторону Мощичина – на Гусинок, или Чёрное озёрко…
– Нет, Михаил Андреевич, – Лика сощурилась, глядя мне прямо в глаза и не опуская взгляда. – Леса у нас и возле обители дивные. Мы сюда именно на деревню посмотреть приехали. На избы, пустые да заколоченные, что вашими стараниями как новенькие стоят. Кстати, спросить хотела: как это вы их в сохранности содержите, внутрь не входя?
Ты приняла вызов, молодец, Лика, уважаю. И каким только ветром тебя в невесты божьи занесло?
– Ничего сложного. Главное, чтобы сверху не прохудилось, – вот так и содержу. Когда крышу подлатаю, когда что-то ещё по мелочи сделаю… – я дразнил её, и она это чувствовала.
А ведь ты привыкла, чтобы тебя боялись, Лика, – вдруг мелькнула мысль. Что ж, раз такая смелая – пройдись-ка по окрестностям деревеньки нашей в сумерках; а то ещё на Мохово болото сходи – там, где Моховый Человек под луной бродит-вздыхает, на судьбу жалуется. Не знаю, поможет тебе тогда молитва твоя, девонька, или нет. Хотя – если пропустили тебя мои лесные сторожа, может, вера твоя у тебя и впрямь настоящая, а такие, я знаю, на многое способны. Может, ты и через Мохового Человека переступишь, головы не повернув и даже не заметив.
Что ж, проверим. Посмотрим, на что ты годишься, Лика, и зачем на самом деле сюда приехала.
Они и вправду оставили рюкзаки во второй горнице и быстро, как-то боком, словно крабы морские, шасть-шасть на улицу. Полкан проводил их тяжёлым ворчанием, не отрывая морды от лап – не в себе пёс, как есть не в себе, уж не заговор ли какой наложили?
Я за ними следить не стал – по хозяйству дел полно, да и что они такого смогут учинить-увидеть ярким днём? Только те же заколоченные избы да чистые огороды.
…Однако Лика со спутником, видать, так не думали. По деревне они лазали долго, обошли все дома, не пропустив ни одного. И чего только вынюхивали? Что тут у нас вот так, с наскоку, вынюхать можно?
Я возился с огородом, поправлял изгородь у соседней избы, сходил за водой к колодцу – и всё время краем глаза замечал две мелькавшие то тут, то там фигурки. Они перебегали от дома к дому, застывали перед ним на время, потом опять срывались с места и мчались дальше. Ничего особенного мне пока не чувствовалось, а вот беспокойство поднималось, словно ныл и дёргал внутри у меня гнилой разваливающийся зуб.
Покончив с огородом, я прихватил топор,