/p>
Эта газета славилась своими сенсационными новостями самого разного толка. Ограбления и убийства могли бы таиться в мрачной безвестности на последних страницах. Но нет же, сообщения о них так и бросались в глаза, поскольку были напечатаны крупными буквами на первой полосе.
– Вы только посмотрите, Пуаро, какой большой выбор. Сбежавший кассир, таинственное самоубийство, пропавшая машинистка… Что вы предпочтете?
Мой друг пребывал в спокойном расположении духа. Он вяло покачал головой:
– Я не нахожу ничего привлекательного ни в одном из этих дел, mon ami. Сегодня я склонен дать отдых моим мозгам. Только исключительно интересная проблема могла бы заставить меня подняться с кресла. К тому же мне надо заняться важными домашними делами.
– Какими же?
– Моим гардеробом, Гастингс. Если не ошибаюсь, на моем новом сером костюме появилось жирное пятно… да, одно-единственное пятнышко, но я не успокоюсь, пока не выведу его. Кроме того, есть еще зимнее пальто… нужно убрать его до будущей зимы, обработав порошком. И я полагаю… да, по-моему, мне пора подровнять усы… После чего, естественно, их нужно будет напомадить и тщательно уложить.
– Однако, – сказал я, подходя к окну, – я сомневаюсь, что вам удастся осуществить ваш бредовый план. Кто-то уже позвонил в дверь. И к вам спешит клиент.
– Я откажу ему, если только его дело не затрагивает вопросов государственной важности, – с достоинством произнес Пуаро.
Спустя минуту в нашу тихую гостиную вторглась полная краснолицая дама, которая громко отдувалась, совершив быстрое восхождение по лестнице.
– Вы – месье Пуаро? – спросила она, погружаясь в кресло.
– Да, мадам, я – Эркюль Пуаро.
– Я представляла вас несколько иначе, – заявила дама, поглядывая на него с явным оттенком неодобрения. – Может, вы заплатили газетчикам за хвалебные статьи о ваших детективных способностях или же это была их собственная инициатива?
– Мадам! – воскликнул Пуаро, гордо расправляя плечи.
– Извините, конечно, но всем известно, что пишут нынче в этих газетах. Начинаешь читать милую статейку о том, «каким секретом поделилась невеста со своей бесхитростной незамужней подругой», а в итоге оказывается, что суть ее сводится к покупке в аптеке шампуня для волос. Дутая реклама, и ничего больше. Но, я надеюсь, вы не обиделись на меня? Я расскажу вам, какое дело привело меня к вам. Я хочу, чтобы вы нашли мою кухарку.
Пуаро несколько растерянно взирал на словоохотливую посетительницу; даже его хорошо подвешенный язык на сей раз отказывался сразу прийти к нему на помощь. Я отвернулся, скрывая улыбку, которая невольно становилась все шире.
– Во всем виновато это зловредное пособие, – продолжала дама. – Теперь головы служанок забиты современными идеями, и все они мечтают выучиться на машинисток… в общем, ищут работу почище да полегче. Надо прекратить выплачивать пособие, вот что я вам скажу. Хотела бы я знать, на что могут пожаловаться мои служанки… каждую неделю у них есть свободные дни и вечера, воскресенья, бесплатные мытье и стирка, отличный стол… в моем доме не водится даже маргарин, только самое лучшее масло…
Она умолкла, чтобы перевести дух, и Пуаро не замедлил воспользоваться представившейся возможностью. Поднимаясь с кресла, он сказал высокомерным тоном:
– Боюсь, что вы заблуждаетесь, мадам. Я не занимаюсь изучением жизни домашних слуг. Я – частный детектив.
– Я знаю, – заявила наша посетительница. – Разве я не сказала вам, что мне нужно, чтобы вы разыскали мою кухарку? В среду, не сказав мне ни слова, она ушла из дому и до сих пор не вернулась.
– Сожалею, мадам, но я не берусь за частные дела такого рода. Позвольте пожелать вам всего наилучшего.
Дама возмущенно фыркнула:
– Значит, любезный, вам не по нраву мое дело? Вы слишком горды, не правда ли? Мое дело, конечно, не связано с государственной тайной или с графскими драгоценностями. Но позвольте вам заметить, что для женщины в моем положении служанка важна ничуть не меньше, чем драгоценная диадема. Не могут же все быть знатными дамами, разъезжающими в своих авто и увешанными бриллиантами и жемчугами. Хорошая кухарка – большая редкость, и если вы теряете ее, то для вас такая потеря столь же велика, как потеря жемчужного колье для какой-нибудь графини.
Пуаро медлил с ответом – казалось, в нем шла внутренняя борьба между чувством собственного достоинства и чувством юмора. Наконец он рассмеялся и опустился в кресло.
– Мадам, вы совершенно правы, я должен признать свою ошибку. Ваши замечания справедливы и разумны. Это дело может порадовать меня прелестью новизны. До сих пор мне не приходилось искать пропавших слуг. Поистине мне предстоит разрешить проблему государственной важности, о чем я и говорил моему другу как раз