новой Святой часовни.
Потом замок попал в руки заклятых друзей – англичан, и на постели Карла V умер в 1422 году от дизентерии их король Генрих V (чем было закрепить желудок в 1422 году?). Через десять лет англичан выгнали, и Карл VII стал приводить замок в порядок. Ему здесь нравилось. Он первым возвел очередную любовницу (Даму Красоты) в ранг официальной «фаворитки» и поселил ее поблизости – на Марне, в Ножане, в Городе Красоты, в Замке Красоты. И не узнаешь, была ли она красива, ведь преувеличение различий между дамами – это и есть Любовь. Звали ее Агнеса Сорель, с нее и пошла эта высочайшая должность официальной любовницы короля при французском дворе, столь высоко ныне оцениваемая историками-феминистами. Всему начало в Венсене…
Людовик XI, не слишком любивший Венсен, все же строил тут что-то, а Франциск I привлекал к работам самого Приматиче. Он, кстати, достроил и Святую часовню, освящать которую довелось уже не ему, а Генриху II (в 1552 году). Понятно, что при Генрихе II и Дама Красоты объявилась в Городе Красоты новая – Диана де Пуатье.
Но вот роковая перемена венсенской судьбы: короли охладели к чудному Венсенскому лесу и Венсенскому замку. Они предпочитали теперь Фонтенбло, Сен-Жермен-ан-Лэ или дальние замки Луары. Замок Венсен становится тюрьмой для «высокочтимых гостей». Короли наезжают сюда редко, а выдающихся узников держат в донжоне. Екатерина Медичи упекла сюда Генриха Наваррского (будущего «доброго короля» Генриха IV), а во времена Фронды отведали венсенской тюремной баланды герцог Бофор (сумевший, впрочем, бежать отсюда в 1648 году), кардинал Ретц, герцог Лонгвиль и его брат, принц Конти, – всё, как видите, чистая публика.
При Людовике XIV сюда упрятали беднягу Фуке, колдунью Вуазен (по делу об отравлении), в 1695 году – основательницу «квиетизма» мадам Гийон, а в 1707-м – янсенистов.
При Людовике XIV Венсен становится, как выразился Вольтер, «приютом отчаянья». Кребийон-сын был заключен в тюрьму в 1734 году, Дидро за свое «Письмо о слепых в назидание зрячим» – в 1749-м (здесь его и навестил Руссо, как раз в ту пору, когда он нашел для себя ответ на вопрос Дижонской академии о том, «способствовало ли возрождение наук и искусств улучшению нравов»). Латюд дважды бежал из этого несовершенного учреждения – в 1750 и в 1765 годах, а маркиз де Сад пребывал в этих стенах в 1777-м по соседству с Мирабо, который отсидел три года за участие в дуэли и провел время с пользой, сочинив здесь памфлет и «Письма к Софии».
В 1848 году сюда привезли сразу много врагов Второй империи (среди них были Барбес и Бланки), а в 1871 году у северной части крепостного рва было расстроено девять коммунаров. Убивать их было, конечно, недостойно, хотя нетрудно себе представить, сколько бы они передушили народу, возьми они власть в свои руки…
Покончив с тюремной историей замка, вернемся в XVI век, когда главная башня замка утратила привлекательность в качестве королевской резиденции и стала тюрьмой. Екатерина Медичи достроила два крыла замка и начала строительство двора. Будущий Людовик XIII жил здесь, пока был наследником,