Я не нарушал законы, а он переступает через них. Да и братец туда же, слуга правопорядка готов пьяным садиться за руль ради собственной выгоды. Ему не столько нужно покарать преступников, сколько выслужиться. Каждый из них думает о себе, наплевав на общество и законы.
Я забылся только под утро, а когда очнулся, вдруг понял, что не обязан жить по прежним правилам. Моя жизнь висит на волоске. Я смертельно рискую, даже не выходя из дома. Сколько мне осталось? Я не уверен, что доживу до следующего года, тогда к чему осторожность и постепенность. Обычные мечты: через год мне прибавят зарплату, а через три повысят в должности, – вызывают слезы раздражения, а не затаенную радость. К чему планировать далекое будущее, если в любой момент может обрушиться черный занавес? Бац! Вот я есть – и вот меня нет. Страшно. Зато теперь я могу рисковать, ведь худшее со мной уже случилось.
Осознав свое безрадостное положение, я пришел к выводу, что должен действовать иначе.
Первым делом я перерыл не распакованные коробки в поисках старых компьютерных дисков. На однотипных зеркальных болванках сохранились размашистые пометки фломастером, смысл которых подзабылся. Не отрываясь от завтрака, я вставлял один за другим диски в ноутбук и проверял их содержимое.
Катя суетилась у плиты, раскладывая что-то по баночкам и пакетам. Вдруг все стихло, ее руки опустились, она замерла в растерянности и запричитала:
– Ей же ничего нельзя есть, ничего. Юля… – Катя беспомощно опустилась на стул и заплакала.
Я посмотрел на собранные в больницу продукты и предложил:
– Может, сок через трубочку?
– Нет, и сок нельзя, – сокрушенно замотала головой Катя и завыла, тихо и обреченно, обхватив голову руками.
– Успокойся, подумай о будущем малыше.
– Тебе легко советовать.
– Я тоже волнуюсь.
– Вижу, как же! Не можешь оторваться от компьютера, – неожиданно обозлилась жена. – Чего расселся? На работу опоздаешь.
– Я поеду с тобой в больницу.
– Сама доберусь. А ты лучше на работу. Вчера опоздал, сегодня тоже – так тебя и уволить могут.
Я потупил взор, допил чай и заторопился. Честное признание о моем увольнении Катю сейчас доконает. Только не сегодня, я скажу ей об этом когда-нибудь потом. Сначала я должен попробовать осуществить свой новый замысел. Я сунул ноутбук в специальную сумку, туда же побросал диски и вызвал такси.
Вместо работы я поехал в тот район, где вчера ограбили банкомат. Вышел около «Макдональдса», там можно было подключиться к интернету и сидеть часами. На одном из дисков я нашел то, что искал – базу данных моих учеников в Доме научно-технического творчества молодежи. Помимо фамилий, на диске имелись адреса электронной почты, телефоны, фотографии, списки выполненных работ. Собственно, сама база данных также являлась примером успешной работы, реализованной учениками.
На одной из фотографий я увидел черные глаза-угольки и тут же узнал их: Федор Волков. Тогда ему было пятнадцать, сейчас двадцать пять, а во взгляде все то же – юношеский максимализм и ранимая