не вспоминала о моем существовании.
Третьим был спутник Карлотты, темноволосый молодой человек с круглым добродушным лицом. С самого начала мне показалось, что он не совсем трезв. После того как он выпил шампанского, это стало совершенно очевидно.
Складывалось впечатление, что молодой человек страдает от глубокой обиды. Первую половину ужина он провел в мрачном молчании. Во второй принялся изливать мне душу, очевидно, приняв меня за кого-то из своих давних друзей.
– Что я хочу сказать, – заговорил он. – Не так. Нет, старина, не так… – Я не передаю его заплетающийся язык. – Я хочу сказать, – продолжал он. – Вот скажи, если девушка… ну, в смысле… лезет не в свое дело. Сует во все свой нос и все портит. Я же ей ни слова не сказал. Я же понимаю, что нельзя. Она не из таких. Ну, видишь ли… отец пуританин… «Мэйфлауэр»…[8] и все такое. Черт подери – уж больно она прямолинейна. Что я хочу сказать… о чем это я?
– О своей горькой доле, – спокойно сказал я.
– Ну, к черту все это, вот о чем. Проклятье, мне пришлось взять в долг у своего портного ради этой вечеринки. Кстати, очень услужливый парень, мой портной. Я уже много лет должен ему кучу денег. У нас с ним установилась своего рода связь. Ведь крепче уз нет, правда, дружище? Ты и я. Ты и я. Кстати, а ты кто такой, черт побери?
– Меня зовут Гастингс.
– Во дела… Я готов был поклясться, что ты Спенсер Джонс. Эх, милый старина Спенсер Джонс… Встречался с ним в Итоне и Хэрроу, заразился от него лихорадкой. Я что хочу сказать: одно лицо очень похоже на другое – вот я о чем. Если б мы были китаезами, то не различали бы друг друга. – Он грустно покачал головой, затем встрепенулся и отпил шампанского. – Как бы то ни было, я не чертов ниггер.
Это умозаключение, кажется, привело его в такой восторг, что в его следующих замечаниях зазвучала надежда.
– Взгляни на вещи оптимистически, старина, – воззвал он ко мне. – Я что хочу сказать, взгляни на вещи оптимистически. Скоро – когда мне будет семьдесят пять или около этого – я стану богатым. Когда помрет мой дядюшка. Вот тогда я и расплачусь со своим портным.
Эта перспектива вызвала на его лице счастливую улыбку.
Как ни странно, молодой человек не вызывал антипатии. Абсурдно крохотные усики на его круглом лице вызывали ассоциацию с горсткой людей, заблудившихся в пустыне.
Я заметил, что Карлотта Адамс то и дело смотрит на него. После одного такого взгляда она встала и начала прощаться.
– Очень любезно с вашей стороны было прийти сюда, – сказала Джейн. – Я люблю делать дела под влиянием момента, а вы?
– А я – нет, – сказала мисс Адамс. – Боюсь, я всегда очень тщательно планирую, прежде чем делать что-то. Это избавляет… от беспокойства.
В ее голосе слышалось легкое раздражение.
– Ну, во всяком случае, ваш результат оправдывает себя, – рассмеялась Джейн. – Даже не знаю, когда я получала от чего-то такое же удовольствие, как от вашего представления.
Лицо