следующий день двоюродный брат встретил этого соседа и обратился к нему с вопросом:
– Зачем вы вызвали полицию? Вы могли просто постучаться ко мне, и я сразу бы убавил звук телевизора, если он вам так мешал.
– А зачем мне вас беспокоить? – искренне удивился сосед. – Я сразу позвонил в полицию, чтобы они приехали.
Они так и не поняли друг друга. И Дронго не сомневался, что добропорядочный специалист по парковому дизайну Ральф Альбринг обязательно сообщит в полицию об убийстве и неизвестном иностранце, который разговаривал с ним по-английски.
Через минуту в помещение буквально ворвались сразу несколько человек вместе с Дюнуа. Кроме самого профессора, здесь был Уотсон, а также трое неизвестных немцев, один из которых оказался руководителем службы безопасности книжной ярмарки Вольфгангом Грисбахом. Еще через несколько минут в помещении появились сотрудники полиции, затем приехала бригада экспертов, и, наконец, по-явился сам начальник городской полиции герр Хайнц Фюнхауф, который тепло поприветствовал Дюнуа, несмотря на прискорбные обстоятельства встречи. Он был выше среднего роста, уже седой, грузный, кряжистый; носил очки и страдал одышкой.
Им отвели специальную комнату для консультаций. Пока Фюнхауф ждал донесения экспертов, он успел познакомиться с Дронго, не скрывая своего хорошего отношения ко всем коллегам Дюнуа, и сообщил ему:
– Мы сейчас просмотрим все записи систем видеонаблюдения, но там, в коридоре, не было никаких камер. Кому придет в голову устанавливать их над входом в туалет или на служебных лестницах?
– Ты распорядился, чтобы фиксировали всех, кто выходит из павильонов? – спросил Дюнуа.
– Грисбах уже отдал приказ, как только мы узнали о случившемся. Но все равно все проходили через электронные турникеты, где фиксировался их выход, поэтому через два часа мы будем знать, сколько человек покинули ярмарку именно за те несколько минут, когда вы обнаружили убитого. А вы сами никого не видели у туалета?
– Видели, – ответил Дюнуа, – неизвестного молодого человека в кожаной куртке. Мне кажется, он был немного не в себе.
– Сумеете его узнать?
– Конечно.
– Я распоряжусь, чтобы вам показали все записи наших камер в залах четыре и четыре-один, – предложил Фюнхауф и добавил: – Хорошо, что вы оказались там в этот момент.
– Как будто нарочно, – вздохнул Дюнуа, – словно преступления ходят за нами по пятам.
– Я тоже об этом подумал, – поддержал его Дронго. – Но мне кажется, что дело не в том, что мы их к себе притягиваем, просто мы реагируем на все не совсем так, как обычные люди. Ведь любой посторонний, кто увидел бы подобную картинку, мог испугаться, сбежать или постараться не вмешиваться. А мы всегда оказываемся в эпицентре подобных проблем. Если хотите, виной тому наше неравнодушие.
– Красивые слова, – снова вздохнул Дюнуа, – хотя, наверное, ты прав.
В комнату вошли двое. Один, очень высокий мужчина, который, казалось, ростом был даже выше самого