Это редкое качество. Обычно девушки предпочитают моря и гламур, а ты не испугалась быть грязной в походе и жить без косметики. За то, что ты не такая, как…
Неожиданная пауза заставила повернуть голову на звук и как будто бы увидеть Олега.
– Как кто?
– Просто другая, – усмехнулся Олег. И словно соглашаясь с ним, звякнул мобильный.
Светлее не стало, значит, он не начал читать сообщение. Кто же ему там все время пишет? Мама проверяет? Здравствуй, паранойя! Вот ты и пришла! Никакого мобильного нет, их отобрали при входе вместе с часам и сумками.
– И еще – не привязывай меня к себе. Твоя жизнь продолжается, моя жизнь продолжается. У каждого из нас есть что-то, что принадлежит только ему.
– Что?
Вдруг нестерпимо захотелось заплакать. Показалось – он прощается с ней. Этот ресторан – красивый жест. И даже если нет с собой телефона, эсэмэска все равно пришла!
– Ну, не знаю…
А голос такой спокойный. Наверное, убийцы так же спокойно говорят своей жертве: «Сейчас все закончится».
– У меня университет, у тебя школа. Ты же общаешься с мальчишками. Если я буду ко всем ревновать, на земле не останется мужчин.
– Они глупые! – плакала Маша, стараясь ничем не выдать себя. Но горло перехватывало, горло дрожало, всхлип остановить было невозможно.
– Глупые, глупые, – похлопал он по руке. – Но все равно, если у человека не будет личной жизни, он превратится в серую безликую массу. Станет как все. Поэтому давай не будем воровать друг у друга его личность. Мы не рабы друг друга.
Она уже почти успокоилась, но было обидно. А как же ее мама с папой? Они все время вместе, интересуются, что у кого происходит. Папа в прошлом походник, играет на гитаре, хорошо поет, мама всегда с ним. На всех праздниках, во всех отпусках. И они счастливы. Потому что вдвоем. А ей ведь тоже хочется быть «вместе» и только с ним. Знать каждый шаг, каждый поворот головы. С кем виделся, о чем говорили, что спросили на семинаре, какого цвета ручка. Каждый раз, не получая ответа на свой вечный вопрос: «Что ты делал?», она сходила с ума от ревности. Потому что ей так необходимо было знать, что он делал. По минутам.
А он не говорил. Отшучивался.
– Сегодня не могу.
– Почему?
– Занят.
– Чем?
– Делами.
От таких слов внутри у нее все взрывалось криком отчаяния. Казалось, что дела эти – другая девушка, интересное занятие с друзьями, с которыми ему хорошо и весело. Весело, потому что нет ее, а есть кто-то другой.
Стала плохо учиться. Даже не так – вообще перестала слышать, что говорят, что задают, даже цвет учебников не помнила. Оранжевые, потому что первого сентября одела их в обложки. Это все, что она сделала для школы. Ну еще тетрадки подписала. А дневника у нее не было. Не успела купить.
– Что? Это? Такое?
Мама после работы пришла непривычно поздно и бросила Маше на кровать листок, исписанный тревожно-красными чернилами. Знакомые буквы поначалу не читались, а потом сложились в неожиданное.
«Алгебра – 3.
Геометрия