У Сашки еле хватило сил на иронию. – Где мы? Что успел заметить?
Белов коротко рассказал, что было после того, как Сашку вырубили мощным ударом дубинки, похожей на бейсбольную биту. Это сделал один из подкравшихся монахов. По словам Николая, трое в балахонах возникли как из-под земли. Он и сам увидел нападавшего в последний момент, поэтому не успел ни предупредить, ни выстрелить. Его не били, только заткнули рот кляпом, затем обоих связали и быстро оттащили на край поселения, к постройкам. Там пленников приняла другая группа, которая также волоком доставила их к этой яме. Потом обоих обыскали, забрали оружие, сумки, бинокли – в общем, все, что могло представлять хоть какой-то интерес. Напоследок сняли ботинки – Сашка только сейчас заметил отсутствие обуви. И затем столкнули в яму, одного за другим. Дно рыхлое, упали они относительно удачно, только покалеченная нога Николая получила новое сотрясение, от которого боль стала просто невыносимой.
– Сколько я был без сознания? Хотя бы примерно? – поинтересовался Сашка.
– Часа два, наверное, – Белов говорил с трудом. – Я и сам несколько раз проваливался в какую-то муть. Даже бредил, похоже. То и дело мерещился наверху белый кот с голубыми глазами, чистый такой, пушистый. Говорю же – бред…
– Что дальше будет, как думаешь? – Сашка старался как-то расшевелить друга, увлечь разговором, не дать ему окончательно раскиснуть – уж больно слабым и безжизненным был затухающий с каждым словом голос.
– Кто знает, Санек. Яму, видал, какую вырыли? Прямо могила. Может, чтобы сразу – того. Накидают сверху земли, и все, отмучаемся.
– Ты брось! Зачем тогда тащили в такую даль – чтобы персональные похороны устроить?! Там добить не могли? Нет, брат. Мы им зачем-то понадобились. Надо только дождаться, пока кто-нибудь на переговоры выйдет, а там посмотрим, по обстановке. Помереть всегда успеем.
– Голова горит, – пожаловался Николай. – И в ногу будто раскаленных иголок навтыкали, пошевелиться не могу, простреливает. Ты держись, Саша. А мне, похоже, незачем…
Белов впал в забытье. Сашка пощупал его лоб – напарника лихорадило, голова была горячей, как печка. Раненая нога Николая здорово распухла, брючина натянулась, сбоку почернела от натекшей крови. «Шина нужна, шина! И обезболивающее из разгрузки», – подумал Сашка и осекся. Нужно, конечно, кто же спорит. Но как все это теперь достать? Попросить, потребовать? А вдруг их действительно уже списали со счетов? Привлечешь внимание, лишний раз о себе напомнишь, и привет. Зароют и фамилии не спросят. А с другой стороны, если списали – все одно помирать. Так что, еще раз взглянув на Белова, решил – пан или пропал. Медлить нельзя. А уж если убьют, то без томительного ожидания. Пусть.
– Эй, наверху! – изо всех сил крикнул Сашка. Сначала никто не отзывался и не появлялся. Потом раздалось слабое шуршание, и над ямой возник… тот самый белый кот, которого Колян принял за видение. И немудрено. Глаза у кота были необычные – голубые, как ледышки, и будто подсвеченные изнутри. Животное смотрело на Александра не мигая, как-то даже презрительно, будто спрашивало: