такой же древний, как и язык, который он преподавал, монотонно читал лекцию, периодически выводя на доске слова. Мел под нажатием его тонким пальцев издавал препротивнейший скрип, и студенты, которым удалось задремать, вздрагивали и испуганно вращали красными, сонными глазами.
Едва прозвенел звонок, народ оживился и энергично потянулся к выходу. Следующим по расписанию у Миры было практическое занятие по анатомии.
В общем, изучалась она полтора года и сдавалась в период зимней сессии на втором курсе, но начиналась с курса остеологии, то есть науки о строении костей.
Курс этот Мире очень нравился, ведь только подумать, сколько ямок, бороздок и выступов имела каждая кость скелета человека, не говоря уже об аномалиях.
Нравился ей и преподаватель, читавший лекции, но на этом радость заканчивалась.
Сначала она не верила в то, что говорили про препода по практике, но после первого же практического занятия она вынуждена была признать, что определенная доля правды в том, что говорили, все же была.
Женщина-преподаватель, чей возраст был загадкой, была очень умной и занятия ее были весьма интересными и познавательными, но, к сожалению, не для всех.
В первую очередь интересно и познавательно было парням, которые больше были заинтересованы ее грудью и задницей, чем теми прекрасными костями, которые она выдавала им для изучения.
Девушкам же доставались менее прекрасные: пористые и настолько хрупкие, что их страшно было не то, что в руки брать, а даже дышать на них.
И все бы ничего, Мира была и этим довольна. И плевать ей было, что преподша поощряет воздыхания парней и по мелочам цепляет девушек, да вот только ее она цепляла больше всех, и не было ни единого занятия, на котором не звучало бы "Суворова, халат застегни", "Суворова, волосы заправь под шапочку", "Суворова, от чего вы такая смуглая? Разве вы не знаете, что посещать солярий вредно? Или вы на балконе загораете?".
Вот и в этот раз Мире досталось: видите ли, ее джемпер был слишком белым, и сливался с халатом.
Вовремя отложив кость, чтобы не раздавить ее, Мира сжала кулаки. Браслеты на ее руках стали ощутимо теплее. Ее соседка, так сказать, по кости, которой тоже досталось только из-за цвета резиновых перчаток, кинула на Миру сочувствующий взгляд.
Приободрив себя тем, что это было последнее занятие, Мира сделала глубокий вдох и, почувствовав, что браслеты стали холодными, вернулась к изучению кости.
Наконец, практическое занятие подошло к концу, и Мира, бросив в мусорное ведро перчатки, засунула в сумку халат и шапочку.
– Мира! Мира!
Задумчиво читая объявление о пропаже студента, висевшее на доске возле аудитории, она не заметила ожидавшую ее подругу.
– Люся? Как ты сюда попала? – изумленно спросила Мира.
– Прошла через центральный вход и поднялась по ступенькам.
– Да это понятно, но без студенческого не пускают же.
– Ой, Мира, я тебя умоляя! – Люся закатила глаза и, выпятив пышную грудь вперед, показала пальчиком