попала в аварию. Он достал из ящика стола шприц и ампулу «фастона». Через минуту хрипы стихли, женщина закрыла глаза, теперь ее лицо выражало безмятежность, какую может даровать лишь смерть.
Переложив покойницу на операционный стол, Бобби взял каталку.
‒ Залазь, ‒ кивнул он Максу, на что громила непонимающе вытаращился. ‒ Залазь! Или ты к «Рынку» с пушкой наперевес идти собрался?
Макс нехотя лег на каталку, прижав автомат к груди, как покойник свечку. Раздраженно хмыкнув, Бобби выдернул из цепких пальцев оружие и уложил рядом, после чего накрыл громилу окровавленной простыней. Тряпка оказалась коротковатой, ноги в берцах торчали, сколько ту не натягивай.
Бобби выкатил каталку в коридор. Лиля спешно шла следом, держа в руках чемоданчик первой помощи. Жрецы проходили мимо, косясь на врачей с пациентом на каталке; кто-то из служителей останавливался и задавал вопросы: кого и куда везем? Бобби каждый раз выдумывал новые хитрости. Врать он не умел, от волнения сердце бешено колотилось, ладони потели, и каталка выскальзывала из рук ‒ скрипела колесами, летя вперед, а он нагонял и снова хватался за поручни.
Мрачные коридоры сменились такими же мрачными помещениями с каменными стенами. И чем ближе к главному залу «Рынка» ‒ тем больше жрецов Локосай встречалось на пути. Бобби чувствовал, как холодеют конечности. Он боялся. За Лилю. За себя. За того белобрысого, спрятанного под окровавленной простыней. Если что-то пойдет не так, если завяжется перестрелка…
… им не выжить.
На «Рынке» оживленной серой массой копошилась толпа ‒ жрецы и торговцы готовились к началу рабочего дня. Под высоким потолком висели огромные дисплеи со списками органов и ценами. Скоро рассвет и тогда «Рынок» заполонят покупатели: реальные люди и их цифровые представители.
У арки Бобби остановился и попятился к запертой на кодовый замок каморке. Открыв дверь ключ-картой, отобранной у распорядителя, он окликнул Лилиану:
‒ Спрячься здесь, пока мы не найдем способ активировать дрон и открыть вход в тоннель.
Лиля возмущенно топнула ногой:
‒ Бобби Джонс, даже не мечтай! Без тебя никуда не пойду!
Схватив девушку под локоть, Бобби бесцеремонно затолкал ее в каморку и щелкнул замком. Что делать дальше? Сотню раз он представлял, как сбегает отсюда; проживал это мгновение в мечтах, как безумец проживает несуществующую жизнь в бреду. Момент настал… А все что мог Бобби ‒ это толкать вперед каталку и надеяться, что никто из Локосай не заподозрит неладного.
Когда он почти подошел ко входу, и пристроил каталку подле стены, за спиной вдруг раздалось:
‒ Стоять! Покажи, что здесь! ‒ приказал жрец.
Бобби замер. Сердце громко стукнуло, адреналин обжег виски, лоб покрылся испариной.
‒ Пациента перевожу, ‒ ответил он.
Жрец толкнул Бобби в сторону и ухватился за край простыни, чтобы сорвать.
Это конец… Их раскрыли, выхода нет.
С размаху Бобби всадил жрецу скальпель в глаз. Нечеловеческий