не сомневался, что справится с этой проблемой.
Отец, слушая Сергея Павловича, просто сиял. Редко мне приходилось его видеть в таком состоянии. Особенно его поразило сообщение о скорости ракеты – около 25 тысяч километров в час. До того времени все привыкли иметь дело с самолетами и здесь, столкнувшись с принципиально новым типом летательного аппарата, примерялись по старым меркам.
Отец полюбопытствовал, за сколько времени ракета долетит от Москвы до Киева. За последние полтора десятилетия этот маршрут он изучил досконально. Старинный «Дуглас» преодолевал расстояние за три часа. Королев ответил, что потребуются считанные минуты. Отец удовлетворенно крякнул и подтолкнул в бок стоявшего рядом Кириченко. Цифра впечатляла, гипнотизировала. Проблема преодоления системы ПВО просто переставала существовать. Вся ПВО со своими ракетами, радарами и самолетами-перехватчиками оказывалась внизу, Р-7 через нее как бы перепрыгивала.
В заключение отец спросил о сроках начала испытаний и тут же, как бы извиняясь, добавил:
– Мы вас не подгоняем. Все должно быть тщательно отработано и проверено, но сами знаете, как нужна ракета.
Королев кивнул. Он торопился изо всех сил. Испытания намечались на весну следующего года. Раньше никак не успевали. И сама ракета требовала еще немало труда, и полигон следовало подготовить.
Передвинувшись к следующему плакату, Сергей Павлович объяснил, что при пусках на такую дальность невозможно воспользоваться существующим обжитым полигоном в низовьях Волги в Капустином Яру.
Три выносных станции системы радиоуправления ракетой (РУП), чтобы обеспечить приемлемую точность попадания, требовалось расположить в особом порядке – две симметрично по обе стороны от места старта на расстоянии в 150–200 км, а третью унести назад на 300–500 км. Как ни крути, то один, то другой РУП ложился или на каспийскую морскую гладь, или того хуже – на Иран.
Пришлось заложить новый полигон в Приаралье, у станции Тюра-Там. Работы шли полным ходом, но дел еще оставалось невпроворот. Отец следил за строительством и не стал углубляться в подробности. Он предался воспоминаниям, как сразу после войны выбирали место для первого ракетного полигона. Многие из присутствующих наверняка помнили эту историю, они-то и выбирали тогда площадку, но все внимательно слушали. Такова привилегия начальства…
Как я уже упоминал, ракетные дела в свое время курировал Берия. А он не любил, когда ему перечили. Едва успели отгреметь пушки, как на Украину нагрянула комиссия, наделенная чрезвычайными полномочиями. Требовалось срочно подобрать место под первый в стране ракетный полигон.
Обосноваться решили с комфортом. Поначалу замахнулись на огромный кусок Черноземья в районе Мариуполя. Приступили к изысканиям, чертили карты. Отец ничего не знал. В те годы не рекомендовалось совать нос в дела соседа, особенно столь могущественного. Да и его самого тогда пшеница, сахарная свекла, подсолнечник интересовали куда больше, чем ракеты. Тревожную