а в петлях кокетливо размалеванный фигурками висячий замок.
Я посмотрел подозрительно, дверь слишком декоративная, чтобы выдержала натиск, и замок какой-то несерьезный. Я взвесил его на ладони, сараи запирают на пудовые, а здесь не сарай…
– Что-то магическое? – спросил я.
Демоны за моей спиной смотрели тупо, вперед протолкался один огромный, как бык, и тяжелый, как носорог. Не говоря ни слова, он нагнул массивную, как валун, голову и ринулся на дверь.
Я крикнул запоздало:
– Погоди, вдруг там сигнализация…
Он ударился всем телом, замок треснул и рассыпался. Половинки начали распахиваться, блеснула молния, и грянул гром. Слепящая молния ударила в демона. Он закричал в смертельной муке, колени подогнулись, рухнул, весь объятый холодным синим огнем, а еще через пару мгновений его тело рассыпалось на куски, и крик оборвался.
Похожий на него демон, перепрыгнув через собрата, ворвался в зал, за ним вбежали такие же крупные и пылающие яростью. Я крикнул разлетевшимся осколкам:
– Мы отомстим и за тебя, друг!.. На обломках самовластья напишу ваши имена!..
Мы оказались в странной исполинской пещере, похожей на каверну в огромном куске металла. Высокий свод в стальных блестящих сталактитах, стены неровные, словно мы в беззубом рту старика, стены в неприятных наплывах и наростах, металлический пол в странных наледях, будто расплавленное железо вытекало уменьшающими порциями и застывало, как лед.
Слишком много металла, мелькнула мысль. Ни одна цивилизация не может столько выплавить, а здесь все железо и железо…
Вспыхнул яркий свет. В центре зала повисло призрачное лицо размером с шар монгольфье. Стены просвечивают, но я отчетливо видел поры на мясистом носу, глубокие носогубные складки и запавшие глаза под седыми кустистыми бровями.
– Кто посмел? – раздался могучий объемный голос.
– Ты искал меня всюду? – закричал я. – Теперь тебя ищу я!
Гигантское лицо искривилось в усмешке.
– Ого, какие речи… Таких вообще не слыхал. Откуда ты, насекомое?
– Это неважно! – крикнул я. – Важнее то, куда отправишься ты. Вперед, ребята!.. Если враг не сдается, его уничтожают. Добьем фашистскую гадину в ее логове.
Глаза прищурились, еще без гнева, но уже в раздражении.
– Смелость, смелость… Но к старшим надо бы уважения побольше…
– Я уважаю тех старших, – прокричал я, – кто с возрастом набирается мудрости, а не… ну, ты понял, короче!
– Ты еще не знаешь, – произнес он насмешливо, – мудр я или не мудр, а уже судишь.
– Ты подсылал ко мне киллеров, – огрызнулся я. – Теперь пора отвечать.
– Перед тобой?
– Да, – ответил я запальчиво. – Как перед представителем общественности! Но я гуманист и могу еще принять капитуляцию! Безоговорочную!
Он покачал головой:
– Какие речи, какие речи… Узнаю себя в молодости. Ты хочешь найти ко мне дорогу?
– Да!
– Оттуда нет дороги, – ответил он спокойно. – Тем более обратно. Но ладно, я для вас сделаю…
Лицо исчезло, через пару мгновений