к асфальтовой дорожке. А по асфальту можно спокойто топать прямо к автобусной остановке. Это если они авто, свое или прокатное, поблизости не оставили. В любом случае – проще ветер в поле поймать.
Провозились мы в этом домике аккурат до обеда. Пока вернулись в управление, пока я бегал сдавать «беретту» на экспертизу, пока... В общем, как говорят наши клиенты, «пока суд да дело», наступил уже и вечер. Казенная столовая закрылась, а в платный буфет для ночной смены мне путь заказан – «деньга карман пусто-пусто». Опять придется жрать китайскую лапшу для огнеедов, сушеную. Или пельмени, отмороженные. Потому что ничего другого в доме нет.
Придя домой, я порылся в холодильнике в тщетной надежде найти забытую предыдущим жильцом плитку шоколада, извлек надоевшие до чертиков макароны и поставил их разогреваться. Пережевав тоскливый ужин (он же обед), я включил телевизор и забрался с ногами на кровать под одеяло – отопление в доме так и не включили. Вообще-то в Лифляндии можно принимать больше десяти каналов – три всероссийских, Санкт-Петербургский, Польский, Финляндский (правда, прием неважный, да и толку мне в переводе на чухонский?), да еще не меньше пяти частных проводных, если деньги есть (у меня – нет). А если покрутить настройку, то и шведов и немцев можно ловить без всяких сложностей. Проблема в том, что кнопок на моем визоре только шесть, так что крути как хочешь. Или что хочешь, то и крути. Сегодня по третьему всероссийскому показывали хорошую французскую комедию с Аленом Делоном. Я было пристроился смотреть, но каждые четверть часа фильм прерывали визгом итальянской рекламы («Покупайте только наши колготки, и можете не бояться бродячих собак – они такую гадость в пасть не возьмут...»). Причем звук рекламы был на порядок громче, чем фильма. В Америке меня давно б уже арестовали за нарушение общественного порядка. После трех взвизгов я не выдержал и с полфильма переключился на «Новости» первого канала. Делон, конечно, великий комик, но всему есть предел. Тем более что фильм этот я смотрел уже два раза. На новостях я и задремал, едва успев выключить квохчущий ящик.
Разбудил меня утром, как всегда, гудок с «Феникса». Все-таки удобно иметь завод прямо под окнами. И квартиру приличную я снял за полцены, и нет риска проспать на работу – гудок такой, что и мертвого подымет. Я поставил кастрюльку на плиту, кинул пару горстей пельмешек, наскоро побрился, отловил бултыхающиеся в кипятке разваренные ошметки, вывалил на тарелку, окинул критическим взором, густо залил острым соусом (чтоб глаза мои на вас не глядели...) и все равно съел, запивая нехмельным «полицейским» пивом. Потом с грустью уставился на шкаф. Собственно, выбора не было. После того как две химчистки подряд не сумели отмыть пятен мазута с испоганенных на приснопамятном чердаке штанов, у меня остались выходные, они же теперь рабочие, они же единственные брюки. И хотя лелеял я их, как любимую тещу, каковой у меня пока не имелось, ясно было, что зиму они не переживут. Но пока выглядели. Ну а поскольку в дареном отцом тулупе выходить рановато – не минус сорок все-таки, –