мы из книги. А ещё есть беломорские форды! Это вот что такое: тяжёлые деревянные площадки, положенные на четыре круглых деревянных обрубка (катка) – две лошади тащат такой «форд» и отвозят камни. А тачку возят вдвоём – на подъёмах её подхватывает крючник. А как валить деревья, если нет ни пил, ни топоров? И это может наша смекалка: обвязывают деревья веревками и в разные стороны попеременно бригады тянут – расшатывают деревья! Всё может наша смекалка! – а почему? А потому что канал строится по инициативе и заданию товарища Сталина! – написано в газетах и повторяют по радио каждый день.
Представить такое поле боя, и на нём «в длинных серо-пепельных шинелях или кожаных куртках» – чекисты. Их всего 37 человек на сто тысяч заключённых, но их все любят, и эта любовь движет карельскими валунами. Вот остановились они, показал товарищ Френкель рукой, чмокнул губами товарищ Фирин, ничего не сказал товарищ Успенский (отцеубийца? соловецкий палач?) – и судьбы тысяч людей решены на сегодняшнюю морозную ночь или на весь этот полярный месяц.
В том-то и величие этой постройки, что она совершается без современной техники и без всяких поставок от страны. «Это не темпы ущербного европейско-американского капитализма. Это – социалистические темпы!» – гордятся авторы (с. 356). (В 60-е годы мы знаем, что это называется Большой Скачок.) Вся книга славит именно отсталость техники и кустарничество. Кранов нет? Будут свои! – и делаются «деррики» – краны из дерева, и только трущиеся металлические части к ним отливают сами. «Своя индустрия на канале!» – ликуют наши авторы. И тачечные колёса тоже отливают из самодельной вагранки.
Так спешно нужен был стране канал, что не нашлось для строительства тачечных колёс! Для заводов Ленинграда это был бы непосильный заказ!
Нет, несправедливо – эту дичайшую стройку Двадцатого века, материковый канал, построенный «от тачки и кайла», – несправедливо было бы сравнивать с египетскими пирамидами: ведь пирамиды строились с привлечением современной им техники. А у нас была техника – на сорок веков назад!
В том-то душегубка и состояла. На газовые камеры у нас газа не было.
Побудьте-ка инженером в этих условиях! Все дамбы – земляные, водоспуски – деревянные. Земля то и дело даёт течь. Чем же уплотнить её? – гоняют по дамбе лошадей с катками! (Только ещё лошадей вместе с заключёнными не жалеет Сталин и страна – а потому что это кулацкое животное, и тоже должно вымереть.) Очень трудно обезопасить от течи и сопряжения земли с деревом. Надо заменить железо деревом! – и инженер Маслов изобретает ромбовидные деревянные ворота шлюзов. На стены шлюзов бетона нет! – чем крепить стены шлюзов? Вспоминают древнерусские ряжи – деревянные срубы высотою в 15 метров, изнутри засыпаемые грунтом. Пользуйтесь техникой пещерного века, но ответственность по веку Двадцатому: прорвёт где-нибудь – отдай голову.
Пишет железный нарком Ягода главному инженеру Хрусталёву: «По имеющимся донесениям (то есть от стукачей и от Когана-Френкеля-Фирина)