смотрела на меня, покусывая губу.
– У нас мало времени. Почему ты помогаешь мне?
– Хочу спасти брата. Неужели непонятно? Только ты это можешь. Ты же управитель Херсон-Града! Ты единственный, кто может его освободить.
Под днищем снова заскрежетало, и люлька дрогнула. Мы катились по эстакаде, приближаясь к заводской галерее. Там, где рельсы подходили к основанию завода, путь раздваивался, одна ветка ныряла в трубу между балками нижних галерей, другая опоясывала его. На развилке стоял железный шкаф, смахивающий на трансформатор, от рельсов к нему тянулись провода.
Я поднял ружье, прицелился и выстрелил из обоих стволов. Из шкафа повалил дым, ржавые стенки затряслись, посыпались искры из щелей.
Вагонетка мчалась дальше, приближаясь к галереям.
– Не вышло… – начал я.
Раздался хлопок. Шкаф дрогнул, с него сорвало дверцу… и вагонетка с гетманами, как раз выскочившая на эстакаду, свернула на другую ветку.
Расплющь вас всех платформа! Я-то думал, вагонетки встанут, но этот шкаф, оказывается, управлял стрелкой.
Хорошо хоть скорость упала, когда мы покатили вдоль галереи. Ефим выкрикнул что-то, взмахнул саблей и исчез за поворотом.
Теперь его вагонетка удалялась от нас, и я выпрямился.
– Вылезаем.
– Зачем?
– А зачем нам туда? – Я мотнул головой в сторону трубы, куда сворачивали вагонетки, идущие впереди, и перемахнул на длинную железную площадку боковой галереи.
Лада попыталась перелезть через высокий бортик. Догнав вагонетку, я схватил ее за руку.
– Прыгай!
Она так и сделала, я подхватил девушку и поставил на ноги.
Людей между балками видно не было, зато хватало всяких щелкающих, тарахтящих и гудящих механизмов.
– Надо прятаться.
Мы отбежали в глубь галереи, к генератору, возле которого на козлах лежала цистерна. К ней тянулись кабели и гибкие шланги, за железными стенками булькало, в местах креплений шлангов иногда посвистывало, наружу вырывались струйки пара. За цистерной была вертикальная лестница, дальше сквозь лес балок виднелась пронизывающая все основание завода толстая ребристая труба, в которую въезжали вагонетки. Солнце ярко светило в небе, было жарко и душно. Наши шаги отдавались гулким эхом.
– На заводе много людей? – спросил я. – Ты вообще бывала здесь раньше?
– Пару раз, с отцом. Нет, не много. Рабы внизу, у бассейнов, а тут только механики появляются, которые посменно дежурят.
– А охрана?
– Внизу есть, рабов стерегут, обычно двое или трое, не больше. Ну, еще на уступе возле моста, который ведет в рабочий квартал, всегда хотя бы один человек стоит.
– Нам надо наверх, – решил я, подходя к лестнице. Она ныряла в решетчатый колодец, тянувшийся, возможно, до самого верхнего заводского уровня.
Поплевав на ладони, я сказал Ладе: «Давай за мной», – и полез.
Вдалеке по правому склону ущелья вверх желтой лентой убегала дорога – моя цель, путь из Инкермана.
– Что