человек новый. Во – вторых, я и сам принадлежал к тому меньшинству, которое равнодушно относилось к футболу. Я уставился на пальцы Длинного, неторопливо перебирающие чёрные бусины чёток и в этот момент в моей голове был лишь один вопрос:
Зачем он сейчас настроил против себя бо̀льшую часть своих товарищей. Он что не знал, что своим выпадом может их обидеть? Конечно же знал. Тогда зачем?
Я продолжал наблюдать за Длинным, который продолжал хранить молчание в ответ на всё больше распалявшихся соратников по клубу. Ответ пришёл сам собой:
Это представление! И разыграл его Длинный для одного единственного зрителя. Для меня.
Странно, я знал этого человека не больше часа, но уже чувствовал, что он будет делать дальше. Я был уверен, что ему есть, что ответить, но он не спешит отвечать. Он выжидает время, он смакует этот свой уже готовый ответ, он ждёт самого подходящего момента. Этим ответом, он, безусловно, должен обезоружить всех парней, находящихся в этом зале.
– Мужики, что с Вами? – Длинный наконец прервал молчание. Он недоуменно улыбался, по очереди глядя на парней, столпившихся вокруг. – Вы на меня набросились, как будто я матерей ваших оскорбил. Про какой футбол Вы мне здесь орёте? Я что, сказал хоть одно слово за футбол? Вано, дружище, скажи мне, речь была о футболе? – он резко повернулся на коляске и теперь в упор смотрел на Вано, который сразу же заметно растерялся.
– А про что мы говорили? Мы с Кирей спорили про футбол…
– Ваш спор был не за футбол! – Длинный вдруг повысил голос и выставил вперёд руку с чётками. – Ваш спор был за «Зенит» и «Спартак». Я лишь сказал, что это меня не интересует…
– Что это ла̀жа… – поправил его Вано.
– Да, я сказал, что это ла̀жа! Но разве я сказал, что футбол это лажа? Вано, ты слышал, чтобы я говорил, что футбол это лажа? – Длинный продолжал, не отрываясь сверлить взглядом Вано.
– Нет, ты сказал…
– Про что был разговор, Вано? – в голосе Длинного явно чувствовались металлические нотки. Он не стал дожидаться, пока оппонент что-то ответит и продолжил. – Разговор был про эти два клуба. Разговор был про Вас. Я сказал, что Вы застряли на одном месте, что Вы ведёте один и тот же спор. Вы спорите за два клуба, которые поочерёдно меняют друг друга в турнирных таблицах, в которых больше половины игроков составляют легионеры. Мужики, Вы как будто болеете за две отечественные машины. За шестёрку и девятку. У одной под капотом движок от «БМВ», а у другой от «Мэрса», а вы продолжаете орать: «Шоха лучше, девятка круче». Я Вас просто хочу спросить, за что Вы болеете. За отечественный автопром? Так там половина запчастей импортных, а они всё равно ехать не могут.
Теперь Длинный по очереди смотрел на всех собравшихся, но парни молча отводили глаза. Им было нечего ответить. Решился только Антон, ему как командиру, нужно было отвечать за себя и за свой оплошавший отряд.
– Слава, ну ты же понимаешь, какими бы они не были, всё равно они наши, родные…
– А я что, против? Просто мне это не интересно. Мне не интересна эта возня, которую у нас зовут высшей