чувствуя незримую угрозу. – Что значил этот взгляд... скорбный?! Что?! И на какой шабаш я сама неслась... даже помело не прихватив?!
Ниспосланное свыше никак не поддавались разумному толкованию. Тогда Аглая решила объяснить все значительно проще – играми собственного подсознания.
– Сдохнуть можно! – почти развеселилась она, припоминая фрейдистскую концепцию сновидений. – Во сне ползаю по фаллическим символам, наяву... Наяву трахаюсь с кем ни попадя! Что было вчера – не помню.
А что было вчера?!
– Водки, что ли, выпить, – решила, вдруг чего-то испугавшись, Аглая.
Но тут же передумала.
– Аглаюшка, милая, ты меня совсем бросила, – заворковал Юрчик, едва заслышав ее голос в телефонной трубке.
– Это ты меня бросил, – протянула она. – Хочешь, приеду?
– Нет, не хочу! – хохотнул он.
– Тогда жди. Скоро буду.
– Ага.
Быстро – холодный душ, горячая струя фена...
Тушь... Помада... Глаза заблестели...
Что надеть? Белое платье? Годится! Утюг! Где утюг? Хорошо, сойдет и это. Босоножки... Вот они! Все, готова!
Сделав последний вираж по квартире и уже взявшись за ручку двери, Аглая на секунду замешкалась. Пытаясь припомнить, что забыла, она обернулась. И тут же за спиной услышала, что кто-то поворачивает ключ в замке.
– Алик?! – возмутилась она. – С какой стати так рано!
С вызовом посмотрела на дверь. Та, закованная в железные латы дверного проема, взирала на нее безучастно.
– Кажется, слуховые галлюцинации начинаются, – Аглая резко распахнула дверь.
Конечно же, никого...
Обругав себя за мнительность, свалив все на расшатанные вчерашним иерусалимским приключением нервы, она двинулась к стоянке, на ходу рукой взлохмачивая легкие волосы.
– Лапонька, ты так быстро добралась, – Юрчик потянулся к ней, чтоб поцеловать, но тут же озаботился: – Ты чего такая невеселая?
– Голодная. Кормить будешь?
– Спрашиваешь! – обрадовался он и засуетился у плиты, заворочал чугунными сковородками.
– Как дедок-то твой поживает? Еще концы не отдал? – вспомнил он почему-то.
– Жив, – ответила Аглая и, подумав, добавила: – Он... странный какой-то, этот Старик. Жуткий... Я все время настороже. Не боюсь его, но... Что-то не то происходит. Особенно в последние дни.
– Со всеми, лапонька надо настороже быть. Ушко-то востро держать надо. Обведут вокруг пальца – и пикнуть не успеешь! – философски заключил хозяин.
– Но он платит, и – хорошо платит, – парировала Аглая. – А на днях сказал, что я даже не представляю, что для него значу.
– Я тебе, милая, то же самое без конца твержу. Только ты мне не веришь. Цены тебе нет, Аглаю шка.
Юрчик оглянулся. Свет, сжавшийся в точку возле зрачков, остро полоснул гостью. Она поежилась и продолжила:
– Знаешь, за все время, что работаю там, я даже инвалидную коляску его ни разу не двинула... Все служанки делают... Сижу, Гете читаю... Два раза в