минут пятнадцать.
В ее голосе была отчаянная просьба и страх, что он откажет. Максим печально улыбнулся. «Ах, если бы, если бы». Он постучал по асфальту шваброй.
– Не могу, плохой из меня ходок.
– Не хотите? Я не могу одна!!!
«Еще чуть-чуть, и разревется».
– О`кей. Сама спросила. Видишь ли, моя левая нога не ходит. Счастье, что я могу, опираясь на нее, перенести правую, а потом подтащить левую, и снова. Война – плохое время для инвалидов. Ты, Рита, мне очень симпатична, но не могу...
Она с ужасом уставилась на Максима.
– А... это пройдет?
– Все может быть... Правда, до сих пор ни у кого не проходило.
Рита придвинулась вплотную к Максиму и, посмотрев в его глаза сказала:
– А давайте пойдем пока вместе, вы будете опираться на меня, а мне с вами не страшно. Хорошо?
Он улыбнулся.
– Хорошо. Но на «ты». Ладно?
Рита кивнула.
– Тогда пошли.
Он встал, и, обняв девушку, заковылял.
Максим улыбнулся, вспоминая, как полчаса назад он малодушно думал о смерти.
«Как слаб бывает человек», – ухмылялся он, – «когда он, парализованный лежит под бомбежкой»...
20
Странно, но, обняв девушку, идти было менее удобно, чем одному. Но... Как же отпустить? – Сколько же тебе лет, Рита, что ты в Технионе учишься? Извини, конечно, за вопрос.
– А что здесь такого? Восемнадцать и два месяца. Уже совершеннолетняя. Могу пить водку и играть в карты. А в Технионе... Только один курс. Армия оплатила. – Она с вызовом посмотрела на Макса. – Да. Я теперь сама за себя отвечаю. Уже самостоятельная и половозрелая!
– Ну-ну... – Ухмыльнулся мужчина. – 18 лет – опасный возраст. Сил много, а мозгов мало...
– Это у меня, что ли? – Рита не решила, стоит ли обижаться.
– Ну не у меня же. – Максим решил играть роль старого мудрого друга. – У меня мозгов много, да вот сил мало. Ну ладно, не хмурься, я просто завидую. Ну и когда же ты призываешься?
– 24 февраля. Вот курс закончу и пойду. Авиация.
– Самолеты? Вертолеты?
– Прицелы. Но куда, еще не знаю. Боюсь ужасно, оружие еще в руках не держала.
– Ничего, – успокоил Максим, – настреляешься. Родину любить – не березки целовать. Или что там у нас, кактусы?
– Придумаешь тоже, кактусы целовать!
– А-А! Это из фольклора Советской армии.
Максим вспомнил, как они, маршируя по плацу орали:
«Росси-я. Родимая моя.
Родны-е. Березки-тополя.
Как дорога ты для солдата.
Родная русская земля!»
Правда, грузины и узбеки, чеканя шаг, горланили:
«Как задолбала ты солдата, родная русская земля».
Их не было слышно в общем крике, но их самих это очень веселило.
– Кстати, а куда мы идем?
– Вон видишь высокие дома? Туда. Надо добраться до следующей атаки.
– Что, будут еще стрелять? – забеспокоилась Рита.
– Обязательно! – пообещал Макс, – Но даже если нет, нужно действовать, принимая в расчет худший вариант. Командир убит! – закричал