«двадцатки» в Лондоне. Подошел во время ланча и как бы невзначай сообщил, что Россия может разместить в Калининградской области ракетные комплексы «Искандер», а также подразделения радиоэлектронного подавления наших ПРО. «С Ираном, – сказал он, – мы вам, конечно, поможем, но это вопрос отдельный, никак не связанный с американскими ракетами в Чехии и Польше». Хитрец. Из него получился бы отличный бизнесмен. Никогда не упускает выгоду своей корпорации под названием Российская Федерация…
Произнеся эту тираду, Браун начал огибать стол, чтобы сесть подле Хеллари Хиллтон, когда приглушенный телефонный звонок заставил его остановиться.
– Кремль, – сказал он, указывая на красный телефон.
Это было не совсем так. Звонили не из Кремля и даже не из Москвы. Но в общем и целом Браун оказался прав. На прямую связь с ним вышел человек, ассоциирующийся у всех с московским Кремлем.
Анатолий Дмитриевич Астафьев.
Глава 3
ОДИН НА ВЕРШИНЕ
В нашей стране среди людей существует недоверие и к Америке, и к другим странам Североатлантического альянса, некоторым другим крупным мировым игрокам. С чем это связано? Это связано с нашей историей, с нашим восприятием друг друга. Мы с вами помним, что было в советский период. Это же набор взглядов, набор представлений друг о друге. Вспомните, что нам говорили в школе в отношении американцев, в отношении европейцев! Это была абсолютно идеологическая позиция. Она была неверной или, во всяком случае, верной далеко не во всем. Она преследовала вполне очевидные цели, чтобы мы рассматривали тех, кто живет там, в качестве наших врагов. Это способ поддерживать эффективность управления в государстве, в том числе добиваться каких-то политических задач…
Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас. Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после.
Президент Российской Федерации любил, когда массмедиа изображали его за работой – эффективным, целеустремленным, компетентным руководителем. Проверенные журналисты, доказавшие свою лояльность власти, всегда могли рассчитывать на то, что будут допущены в рабочий кабинет Анатолия Астафьева, где он обязательно выкроит несколько минут для интервью. Не отказывал он во внимании и телевизионщикам, чуть ли не ежедневно снимавшим его во время бесед с подчиненными. А вот допускать репортеров в свою личную жизнь Астафьев избегал, поскольку, несмотря на всемирную популярность, искренне считал, что это удел лишь звезд кино или поп-музыки. Какое кому дело, как он проводит свободное время, с кем общается, что ест, что пьет, чем дышит и сколько, к примеру, тратит денег на содержание своей семьи?
Астафьев справедливо полагал, что политик его масштаба вправе рассчитывать на то, что спецслужбы оградят его от назойливого, пристального, утомительного внимания средств массовой информации. Его коробило, когда во время пресс-конференций