вернуться к началу начал: во всём соблюдай меру.
Долгое время я таких таблеток не пробовал – впрочем, Веня и не предлагал. В тот раз он просто приоткрыл занавес, чтобы я мог оценить масштаб его могущества.
Он, как всегда, запугивал. Подавлял. Побеждал.
Он на самом деле был Великий Диктатор.
Вене-Дикт.
Итак, я проглотил таблетку…
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.
2
«Когда Филя пришёл в себя (о нём, увы, нельзя было сказать «открыл глаза», ибо вместо глазных яблок и зрачков у него были пустые глазницы, прикрытые дрожащими веками), то первым делом попросил ручку (жестами) и, получив короткий толстый тёмно-синий карандаш, написал в приобретённой по такому случаю школьной тетрадке большими печатными буквами, вкривь и вкось: «УБЕЙТЕ МЕНЯ, БЛЯ БУДУ. ПОЖАЛУСТА. МАЛЮ».
Вместо этого его взбодрили, оживили и заставили говорить (под воздействием препаратов, сам Филя по доброй воле наотрез отказывался сообщать что-либо заботливому палачу Барону).
По поводу «говорить»…
Во рту у Фили шевелился только обрубок языка; по воле всемогущего Барона для важного свидетеля раздобыли специально для подобных случаев разработанную компьютерную установку, которая считывала гортанные мышечные импульсы и воспроизводила звуки русской речи – «разговаривала» подобием человеческого голоса, чем-то напоминавшим монотонную электронно-механическую воркотню пришельца (зелёного или фиолетового, как водится).
– Кто выколол тебе глаза? – был первый вопрос Босса.
Веки у Фили задёргались, тело напряглось, покрылось испариной и изрекло с модуляциями чревовещателя:
– Ведьма. Ведьма.
– Спокойно, Филя, расслабься – сказал Барон. – Как она выглядела?
Утробный голос бесстрастно сообщил:
– Красивая баба.
– Одета в чёрное, космы, клыки?
Филя отрицательно покачал головой:
– Сиськи и нежные пухлые руки.
– Этими руками тебе и выкололи глаза?
– Нет.
Филя вновь несогласно дернул головой.
– Чем же?
– Ничем.
– Поясни.
– Они просто взорвались. Лопнули, как воздушные шарики.
– Больно было? – сочувственно спросил Барон.
– Не знаю, – глупо сообщил чревовещатель.
– Так. О чём вы говорили?
Тело вновь напряглось и заскрипело.
– Давай, Филя, давай. А то я тебе яйца отрежу.
– Их уже нет, – чёрный юмор неплохо сочетался с нечеловеческим спокойствием звуков.
– Когда это произошло, Филя?
– Секунду назад.
Встревоженный Барон распорядился. Филю тут же осмотрели (догадка больного полностью подтвердилась: он был лишён самого ценного по самое некуда, однако обошлось без вульгарного кровотечения – чудеса!) и обнесли его просторную комфортабельную