но он бы не удивился, если бы она произошла. Не ждал ее, не приветствовал, но был готов к ней.
И вот – авария.
– Зачем вы так резко затормозили? – спросил он растерянную девушку с русыми волосами, которая, к его изумлению, вовсе не собиралась «включать блондинку». Она даже не включила аварийную кнопку.
– Это сложно объяснить… Мне показалось, я должна была сделать это. Зачем – сама не понимаю. Теперь муж убьет меня.
– Не волнуйтесь. Вам показалось – а платить за все буду я. Примите мои поздравления. По писаным правилам виноват ведь я.
– Я понимаю вашу иронию. Но я чувствую себя виноватой.
– Перестаньте. Не устраивайте цирк. Я должен был затормозить, и у меня были для этого все возможности. Просто меня занесло или, если хотите, я не справился с управлением. Так что виноват я. И не надо быть такой благородной. Мне и без вас тошно.
Он говорил все это, честно выражая словами то, что испытывал на самом деле, но в глубине души он чувствовал еще и обдающее морской свежестью течение жизни. Эта новая логика жизни делала бессмысленную аварию исполненной какого-то тайного, едва ли не прелестного смысла.
– Будем вызывать милицию? – спросил он.
– Милицию?!
– Ну, да. В таких случаях вызывают милицию, инспектора ГАИ, и он подтверждает мою виновность, а с вас снимает все грехи. И мужу не за что будет вас убивать.
– А вы?
– А что я?
– Вас накажут?
– Конечно. Отберут права. Но вам-то какое до этого дело?
– А если не вызывать инспектора?
– Меня бы это, честно говоря, устроило больше. Я бы оплатил ремонт вашей машины. И своей заодно. Если уж хотите быть благородной, соглашайтесь на этот вариант. Хотя если вызовете инспектора – я не буду в претензии. Это ваше право.
В ее изумрудно-серых округленных глазах красиво растекалась растерянность, удивительно подходящая ее честному облику.
– Знаете что? Звоните мужу. Я с ним побеседую, – нервно проговорил он.
– Нет-нет, этого я делать не буду.
– Я объясню ему, что виноват я.
– Понимаете, он сказал, что если я сегодня возьму машину, то непременно попаду в аварию.
– Значит, он у вас пророк. Или – зануда. Неизвестно, что хуже. Зачем же вы взяли машину?
– Чтобы он не поехал к любовнице. А теперь кругом виновата я. Во всем виновата. И перед ним. И перед вами. И перед машиной, – добавила она без улыбки.
– Бросайте своего мужа, к чертовой матери. Пусть уходит к любовнице и забирает машину.
– Не могу.
– Почему?
– Я боюсь остаться одна.
– Понятно.
Девушка, которая только начала его интересовать, вдруг оказалась самой обычной. Все эти до боли знакомые женские штучки: и хочется, и колется, и боюсь, и рыдаю от восторга… «Обрыдалась вся», – как говорит Жанна.
– Вот вам двести долларов. Боюсь, этого недостаточно. Но я возмещу вам все убытки. Так мужу и передайте. А вот вам