и замерла на месте, боясь лишний раз потревожить любимую воспитанницу. Поговаривают, будто малый народец, представителем коего являлась и Тори, ходит так тихо, что даже зверю не под силу учуять осторожную поступь, но ощущения Анны после трансформации всегда обострялись до крайности, в десятки раз сильнее обычного. И так могло продолжаться по несколько часов кряду.
– Доброе утро, княжна. – Тори дошла наконец до окна, раздвинула портьеры, и в спальню хлынул золотистый солнечный свет. – Как вам спалось?
– Не знаю… – Анна рассеянно провела пальцами по своим спутанным волосам. – Как-то спалось, наверное…
Вчерашнюю ночь она помнила смутно – ровно до того момента, когда после трансформации взобралась с горем пополам в седло. А дальше – как отрезало… Но судя по тому, что Анна проснулась в своей постели, а все полученные ею ссадины и царапины оказались должным образом обработаны, до дома она все-таки добралась и, возможно, даже без лишних приключений.
– Помочь вам одеться, госпожа? – Нянюшка заботливо разгладила ладонями белый домашний пеньюар девушки, небрежно свисающий с приоткрытой дверки плательного шкафа.
– Нет, Тори, я не настолько… ох… слаба… ай… и далеко не в том… ох… возрасте… Уй-ой!.. – Анна с трудом привела себя в сидячее положение. Тело болело так, будто кости всю ночь в узлы завязывали.
Несмотря на протесты и душераздирающие постанывания своей госпожи, Тори все же помогла ей одеться, а затем расчесала и уложила в прическу длинную шикарную гриву бледно-золотистых волос, вьющихся крупной волной.
– Господин Эрик велел спросить, спуститесь ли вы к завтраку, – мягко сказала она.
Анна задумчиво всматривалась в зеркало, изучая свое отражение. Щеки чуть бледноваты, под ярко-зелеными глазами залегли нездоровые тени, на белках выступили красные прожилки. А в целом – ничего, терпимо. Как говорится, бывает и хуже, но реже.
– Завтрак? О да! Спущусь… Вполне вероятно, даже без травм…
С превеликим трудом добравшись до столовой и кое-как доплетясь до стола, княжна в изнеможении рухнула на мягкий, обитый гобеленом стул. Брата еще не было. Девушка безвольно растеклась по сиденью.
– Привет покоцанным бойцам невидимого фронта! – Этот веселый выкрик донесся с лестницы, и в столовую, заложив крутой вираж, влетело гравитационное кресло. В нем сидел молодой мужчина, князь Эрик ди Таэ. Он резко затормозил уже возле самого стола, бравируя впечатляющими навыками пилотирования, более приличествующими опытному воздушному асу, а отнюдь не водителю инвалидного устройства.
– Привет, Эрик, – страдальчески простонала Анна, пытаясь вернуть себя из растекшегося положения в исходное сидячее.
– Как спала, сестричка? – Эрик шаловливо закружил возле девушки, чем вызвал у нее новый приступ дурноты.
– Как убитая, и чувствую себя так же, – призналась княжна. – Тошнит, на душе муторно, в висках гудит.
– А если так? – Молодой человек взял ее