дремучем, где даже бритв приличных нет. Каждый раз бреешься и потом холодным исходишь, когда сам себе по горлу опасной бритвой проводишь.
И хватит уже тут смеяться. Это не то, что ты думаешь. Не собирался я падать, приноравливался я, как на скаку предметы с земли подбирать. И сестре своей скажи, чтобы не смеялась, а то сейчас лопнет. А мамке твоей я сам все ночью скажу, она для этого специально и приходит, чтобы меня послушать.
Вот с языком шло все хорошо. После первой нашей ночной встречи с Анютой меня как прорвало, сам даже не ожидал. Видимо, назрело уже, и произошел качественный скачок. Или метод такой хороший – в постели разговаривать.
Хотя это как посмотреть. Знал я одну девушку, без имени обойдусь. И познакомилась она однажды с парнем. Встретились они в стране, где оба были иностранцами. Все у них было замечательно, отношения прекрасные, и спали вместе. Только вот одна маленькая проблема: не понимали они друг друга. Если хотелось им по душам поговорить, то отправлялись они в интернет-салон и общались через электронного переводчика. Мы все еще смеялись над ней, как же она умудрилась в стране с самым большим населением, в Китае, американского негра себе найти?
Знание языка – великое дело. Если говоришь чисто, то и отношение к тебе будет нормальное, пусть даже и вид у тебя не совсем привычный. А можешь выглядеть как самый настоящий местный житель, но лепетать что-то вроде: моя твоя не понимай. И выйдет все наоборот.
Язык в этой стране не особенно трудный и давался мне довольно легко. Обличьем от местных, по крайней мере, от тех, кого довелось увидеть, я тоже ничем не отличаюсь. Так что, можно сказать, повезло.
Мы с Анютой собрались в город, как оказалось, до него всего день пути. В Дертогене нужно продать лошадей, купить кое-что необходимо, да и вообще пора мне уже свой нос за пределы гасиенды высунуть. Как говорится, белый свет посмотреть и себя показать.
Отправились мы еще до восхода солнца, оставив Стрегора за старшего. Мать так замучила его наставлениями, что он даже спрятался от нее.
Поначалу я мужественно ехал на Мухорке, потом решил-таки пойти пешком – натер себе с непривычки. К вечеру, когда солнце одним своим краем коснулось морского горизонта, нам открылся замечательный вид на бухту, на берегу которой и расположился Дертоген. Синее-синее море, голубое-голубое небо, огненно-красные отблески заката на пушистых облаках. От такой красоты даже дух захватывает. Я не удивлюсь, если треть жителей этой планеты – художники-пейзажисты.
На берегу почти идеально круглой бухты расположилось множество хижин, дальше местность шла в гору, на склоне которой домики были побольше и выглядели основательнее. А на вершине горы стоял замок, больше похожий на крепость со всеми обязательными атрибутами: башнями, стенами с зубчатым парапетом и донжоном, над которым на высоком остром шпиле развевался стяг. На конце мыса возвышался маяк. В гавани – десятка полтора суденышек, в основном одномачтовых. Посреди бухты стоял на якоре двухмачтовый парусник.