нечаянную добычу.
Это была девушка, даже скорее девочка, едва-едва вступившая в пору юности. Острые плечи, только начавшая проявляться грудь, узкие, еще детские бедра. Лицо в ночной темноте было видно плохо, в свете звезд лишь ярко блестели большие, темные и веселые глаза, в глубине которых таилась легкая хитринка и совершенно не было вполне естественного в подобной ситуации испуга.
На мгновение Аларих опешил, не зная, что предпринять с так нежданно попавшей к нему в руки добычей. Будь она постарше… Но тут девчонка, не дожидаясь его решения, как-то хитро изогнувшись, словно в ее теле и вовсе не было костей, второй, свободной от захвата рукой влепила ему довольно сильный, почти безболезненный, но невероятно обидный щелбан прямо в кончик носа.
От неожиданности выпустив юную нахалку, Аларих совершенно рефлекторно прикрыл пострадавший орган рукой. Попытайся она ударить его ножом или просто рукой, вырваться или еще как-либо сражаться, он, несомненно, смог бы отреагировать надлежащим образом. Вколоченные на сотнях и тысячах тренировок рефлексы не позволили бы ему пропустить опасный удар. Но этот щелчок по носу был столь же безопасен, сколь и обиден, и боевые рефлексы просто не сработали!
Девчонка же, воспользовавшись его растерянностью, немедленно бросилась наутек, не забыв перед тем показать опешившему юноше язык.
Взревев, оскорбленный воин немедленно бросился в погоню. Сейчас сомнений в том, что следует сделать с девчонкой, у него не было никаких. Догнать, задрать юбку и надрать задницу до синяков! А потом отпустить. Аларих умел уважать чужую отвагу, и потому впечатлившей его своей неумеренной наглостью юной воришке ничего, кроме хорошей порки в случае поимки, теперь не угрожало.
«Но вот порка ей достанется знатная, – на бегу размышлял Аларих, поглядывая на мелькающее впереди белое пятно. – Ох, как я ее выпорю! Если смогу догнать», – подумалось ему несколькими минутами позже.
Аларих был очень хорошим бегуном. В воинстве ланов вообще не было бойцов, которые не могли бы быстро и долго бегать. Одним из испытаний на право назвать себя воином племени как раз и было догнать и повалить на землю испуганного молодого жеребца. И испытание это Аларих в свое время прошел с честью. Но эта девка, похоже, имела основания для своей наглости. Она бежала быстрее, чем жеребец!
«А еще она и в темноте видит, как кошка! А посему, похоже, трепка отменяется», – грустно размышлял Стальная Хватка, пытаясь соорудить из подобранной кривоватой палки некоторое подобие костыля.
Бег в темноте по лесу, как оказалось, отнюдь не то же самое, что бег ясным днем по ровной как стол степи. В лесу имеется множество невидимых в ночной темноте бугров, ямок и, что самое неприятное, упавших деревьев. И падают они, к сожалению, иногда по два. И если во время стремительного бега нога попадает между двумя такими упавшими деревьями, то это чревато неприятностями. Большими неприятностями! – скрипя зубами, думал Аларих, отбрасывая окровавленный клочок