поменяло, открыв новые перспективы.
Вероятно, настало время изменить и что-нибудь еще.
Я оставил машину в нескольких кварталах от университета и остаток пути одолел пешком. С тех пор как на двери моей старой квартиры обнаружили отпечаток пальца Грэйс Стрейчан, Уорд посоветовала мне не ездить на работу одной и той же дорогой. Береженого бог бережет, сказала она. Тогда это казалось бесполезным занятием, а теперь и подавно, но я дал обещание Рэйчел, так что каждый день парковался на новом месте и даже на факультет заходил не через главный вход, а через служебный.
Учебный год уже начался, и суета в университетских коридорах хорошо отвлекала мысли от опустевшей квартиры.
Брэнда, кафедральный лаборант, оторвалась от бумаг при моем появлении.
– Доброе утро, Дэвид! Как выходные?
– Спасибо, замечательно.
– Не ожидала, что вы так рано приедете. Вы не забыли, что сегодня заседание кафедры?
– Жду не дождусь.
– Ага, вижу. Да, и еще тот журналист-фрилансер прислал письмо. Фрэнсис Скотт-Хейз.
Я вздохнул. Скотт-Хейз преследовал меня уже несколько месяцев в надежде на интервью. Он присылал письма и на мой адрес, и на адрес факультета в надежде получить ответ. Точнее, тот, который его устраивал. На первое письмо я ответил вежливо, на второе – уже грубее, остальные просто игнорировал. Я терялся в догадках, откуда он про меня узнал.
Обычно мое участие в полицейских расследованиях носило исключительно закулисный характер, и меня это устраивало. Увы, мое имя засветилось в репортажах о двух делах: в прошлогоднем – в Дартмуре и более позднем – в Эссексе. Том самом, где мы познакомились с Рэйчел. В общем, я мог не сомневаться в том, что Скотт-Хейз увидел один из этих репортажей и решил, что из этого получится хорошая статья.
То, что у меня на сей счет имелось иное мнение, его, похоже, нисколько не обескураживало.
– Просто игнорируйте его письма, – сказал я Брэнде. – Рано или поздно до него дойдет.
– Вы уверены? Скотт-Хейз пишет во все крупные издания. Разве вам не хочется увидеть свой портрет на страницах журнала?
– Мне послышалось или кто-то сказал слово «журнал»? – раздался голос из-за моей спины.
Сердце мое ушло в пятки. Я повернулся и оказался лицом к лицу с профессором Харрисом, деканом факультета. Он стоял, крепко сжимая в руках сияющий новой кожей портфель, и одарял меня такой же сияющей, но абсолютно неискренней улыбкой.
Помнится, в период моих неудач как консультанта Харрис держал себя по отношению ко мне гораздо менее обаятельно. Однако теперь ситуация изменилась, и его отношение – тоже.
– Это просто один журналист, который не понимает, когда ему отвечают отказом, – объяснил я.
Брэнда же просто пробормотала слова извинения и снова уставилась в свой монитор.
Харрис кивнул, продолжая улыбаться:
– Если так, возможно, вам следовало бы отозваться. Вы же знаете,