по размеру и развитию, месяцев шесть или семь, – ответил я.
Конрад игнорировал наш разговор. Зияющее отверстие на месте брюшины его, похоже, вообще не интересовало.
– Беременность весьма кстати, – пробормотал он. – Если она фертильного возраста, это заметно сужает возрастные рамки. Она одета, белье не тронуто, значит, признаки сексуального насилия отсутствуют. Однако стопроцентной гарантии этого, разумеется, нет.
– Кстати, одета она довольно легко. Ни пальто, ни плаща – только футболка и юбка, – добавила Уорд. – Даже колготок нет, из чего можно заключить, что она погибла в летнее время.
Уэлан покачал головой.
– Если только ее не убили в теплом помещении, а потом принесли сюда. Вот моя жена – она даже зимой в помещении свитера не носит. Просто откручивает обогреватели на полную мощность, а о счетах приходится беспокоиться мне.
Уорд его не слушала.
– Что с… животом? Могли это сделать крысы?
– Спросите меня после вскрытия, – ответил Конрад. Он помолчал, размышляя, потом усмехнулся. – Крысы обычно разгрызают уже существующие раны – поэтому, вполне возможно, она была заколота. Но давайте не будем делать преждевременных выводов, ладно? Начнем с того, что я не вижу на одежде существенных следов крови – что, в свою очередь, свидетельствует о том, что, если рана и имела место, кровоточила она не сильно.
Он был прав. По виду раны мы могли бы предположить о чудовищной травме, которую ей нанесли, но я знал, какие фокусы выкидывает природа.
– Ее сюда притащили, – произнес я.
Все повернулись в мою сторону. Я не собирался делать никаких громких заявлений, но маленький скелетик в утробе матери просто потряс меня.
– Ее тело прежде находилось в каком-то другом месте, – продолжил я. – Сюда его перенесли уже после того, как оно мумифицировалось.
Конрад ворчливо фыркнул, но кивнул.
– Да, вы правы.
– Вы уверены? – спросила Уорд.
– Кости эмбриона лежат в полном беспорядке. Они совершенно перемешаны, даже крысы не могли бы перемешать их так. Значит, это произошло в результате каких-то рывков и сотрясений, в то время как в матке не осталось жидкостей, способных смягчить их.
– Тело завернуто в пластик, – подал голос Уэлан. – Может, это тогда…
– Не исключено. Тело не мумифицировалось бы, если бы все это время находилось в брезенте. Внутри накапливалась бы влага, и оно разложилось бы в обычном порядке. И пластик был бы перепачкан продуктами разложения, как и одежда.
– То есть она сначала мумифицировалась, а в брезент ее завернули уже потом? – уточнила Уорд.
– Думаю, так. Потом еще это. – Я ткнул пальцем в резиновой перчатке в несколько темных, размером с рисовое зернышко крапинок в складках одежды. – Это яйца мясной мухи. Их должно быть гораздо больше. Если бы ее тело лежало здесь длительное время, они усеяли бы все вокруг.
– Какие тут мухи? – нахмурилась Уорд. – Здесь же темным-темно. Как они могут что-нибудь разглядеть?
– Им