Иосиф Гальперин и его «Словарный запас». Виктор Улин

некоторые нынешние коллеги по литературному цеху.

      Поэтому я пишу здесь все, как вижу, заглядывая в книгу своей памяти.

      Но при этом не претендую на роль истины в последней инстанции.

      В названиях трех первых частей «Словарного запаса» я вижу языковедческие термины.

      Неологизм в заглавии четвертой, когда-то придумала Маша – младшая дочь Иосифа – находясь в возрасте «присоединения мира к себе». И это слово мне очень нравится.

      Есть в нем нечто свежее, почти детское и в то же время оно заставляет подумать, что в соотношении «себя» с окружающим миром не все просто.

      3

      О моем герое сейчас каждый может прочитать в «Википедии». Статью написал наш общий друг Айдар Хусаинов.

      Я скажу просто:

      Иосиф Гальперин – ВЕЛИКИЙ ЧЕЛОВЕК.

      В самом прямом смысле слова.

      Само понятие «великости» для меня имеет несколько иной смысл, нежели традиционный.

      К хрестоматийно великим я отношусь как к людям, а не как к памятникам. Среди друзей прошлой жизни имелась даже внучатая племянница Лермонтова.

      Для меня величина человека определяется глубиной его личности.

      Великий человек – звезда, к которой хочется стремиться, понимая априорную недостижимость.

      Впрочем, нет, не так. Звезда замерла в единожды установленном состоянии…

      Он – планета, движущаяся среди миров.

      Так вот, Иосиф – один из самых великих людей, которыми меня осчастливила судьба.

      Он велик со всех точек зрения; о чем я не раз говорил и своим товарищам и ему самому.

      Я не кривлю против истины. Я прожил не слишком длинную, но насыщенную жизнь. И должен признать, что знакомствами с большими людьми судьба не обделила. Мустафа Сафич Каримов и дядя Саша Бурзянцев – лишь два из них; навскидку назову еще одного, близкого теме книги: главного редактора «Литературной России» Эрнста Сафонова, снабдившего меня мантрой:

      Редактор растет головой в землю!

      (Сафонов дал карт-бланш на отношение к любому редактору – мыслящему по-своему, пытающемуся скорректировать произведение, переделать его на свой лад и всегда иначе, нежели задумано автором.)

      Но, пожалуй, я не смогу вспомнить человека, который обладал бы цельностью и мощью автора «Словарного запаса».

      Когда я думаю об Иосифе, он представляется огромным, как бронзовый монумент – приближаясь, хочется запрокинуть голову, чтобы увидеть лицо.

      Но на самом деле мой друг – среднего роста.