да ещё и в неумеренных количествах. А главное, не смешивайте! Никогда не смешивайте, во избежание головной боли и отвратительной тошноты. Трофим с Изольдой всё сделали правильно. И напиток был выпит, и канон соблюдён. Только не было моря. Но был старый парк!
...Стволы деревьев уходили в вечернее небо, а над кронами светили звёзды. Парк был похож на лес и в глубине деревья расступались, окружая поляну. На поляне вытянулась в небо ракета, готовая оторваться от деревянных опор. Сквозь проломленную фанерную обшивку можно было залезть внутрь, сесть на дно, смотреть вверх сквозь решётчатый нос, и если смотреть долго, небо приближалось, живое и подвижное, как в настоящем космическом полёте. Рядом стоял автомобиль, в котором, как и в ракете, не поместился бы взрослый человек, да и зачем ему? Разве может взрослый ездить в автомобиле, сколоченном из деревянных реек? Ещё здесь был паровоз и ящик с песком. Строй что сам захочешь. Развивай фантазию. А вокруг стояли большие, удобные скамейки. Но город ждал иностранную делегацию, на скамейках белели таблички: «Осторожно. Окрашено». Оставалась лодка.
Каждый, оглядываясь на собственное детство, вспомнит её, «плывущую» по детской площадке. Подчиняясь вашим усилиям, лодка перекатывается выгнутым днищем с носа на корму и обратно. Раскачайте её ночью – звёзды будут приближаться, когда вы поднимаетесь вверх и улетать когда опускаетесь, будто проваливаясь меж океанских валов, а шум ветра в деревьях так похож на дыхание моря! Качнитесь раз, другой, третий, качайтесь долго, пока не почувствуете себя плывущим. Одно и то же действие приобретёт разный окрас, написанное в системе «кровь-любовь» или «зиппер-триппер» – тут уж кому что нравится. Трофим с Изольдой, лёжа на дне лодки, совершали известные движения, лодка раскачивалась и раскачивалась, а звёзды приближались и улетали, но кто в такие минуты смотрит в небо? А между тем, одна звезда мигала. Не к добру, надо полагать…
Потом они сидели рядом. Изольда положила голову Трофиму на плечо и замерла, а он про себя соображал, как бы вежливо намекнуть девушке, что дело сделано и пора по домам. Краем глаза ловил тени, мелькавшие в стороне – сначала он только видел их в отсветах фонаря и почти не обращал внимания. Потом услышал Слово.
Известно ли тебе, читатель, слово от которого миллионы людей вскакивают и срываются с мест? От него плачут и трепещут, оно ссорит почтительное чадо с любящими родителями, сильных заставляет плакать, а немощных почувствовать себя героями! Есть, есть могучие слова: война, любовь, землетрясение. Их звучание не сравню я с этим словом – гулким, как удар барабана и сверкающим, как сталь ножа. Его разом выдыхает сотня тысяч, и оно повисает в небе тяжёлым облаком взрыва.
Ты знаешь это слово, читатель. Это слово – гол.
Го-о-оллл!!!
А орущие и рыдающие называют себя болельщиками. Ещё их называют больными и даже «больными на голову», что безусловно неправильно грамматически. Говорят, однако, что на трибунах стадионов ежегодно умирает сто человек. От переживаний.