ночь, каковые достались остальным сегодняшним кавалерам.
Из всего немалого количества награжденных только четверо получили «Георгия»: два адмирала, капитан первого ранга и… мичман, вернее теперь уже лейтенант.
– Ну, поздравляю, командир! – улыбаясь, протянул руку Роднин, когда оркестр отгремел в честь награжденных и официальная часть закончилась.
– Да ну тебя, Володь! – сквозь слезы выдохнул Василий, обнимая друга. – Да и какой я тебе командир теперь. На «Пересвет» назначили. А тебя?
– «Паллада», там у них один из механиков в лихорадке лежит. Вряд ли выживет.
– Поздравляю, господин лейтенант! – протянул Соймонову руку подошедший Эссен. – Рад получить в подчинение такого офицера. Надеюсь, что назначение на мой броненосец не вызывает у вас неприятия?
– Благодарю за поздравления, господин капитан первого ранга. А служить под вашим началом сочтет честью и удачей любой настоящий офицер. Я очень рад этому назначению.
– Ну что же, приятно слышать, – улыбнулся командир «Пересвета». – Сегодня вернетесь на «Баян», вещи соберете, а завтра к полудню жду вас на броненосце. А сейчас, господа, прошу в кают-компанию – приглашают. Надо хоть слегка отметить наши награды.
Письмо Василию Соймонову
Здравствуй, дорогой мой Василий!
Завтра идем к Добротворским, Леонид Федорович скоро уходит на своем «Олеге» к вам, на Дальний Восток, и я попрошу его передать тебе это письмо, когда вы встретитесь.
Очень редко стали приходить твои письма, но я все понимаю. Очень скучаю по тебе и не могу дождаться, когда закончится эта проклятая война. Сколько горя несет она людям! У Инны Тельской убили жениха в Маньчжурии, я не могу видеть тебя и даже просто тебе писать, а сколько еще будет смертей и разлук! Может, я пишу сумбурно, но я в самом деле очень за тебя волнуюсь теперь. Как это страшно – Сергей Ильницкий был такой веселый, сильный, искрометный… живой. А теперь его нет. Вообще нет. Я просто боюсь подумать, что может не стать тебя. Этого не может быть! Ты обязательно вернешься! Вернешься потому, что я этого хочу, потому, что я тебя жду, потому, что ты не можешь не вернуться! К тому же…
Третьего дня отец пришел со службы какой-то странный, позвал меня к себе в кабинет и говорит: «Знаешь, Ольга, смотрел я наградные списки артурской эскадры сегодня… А я ведь Соймонова твоего мямлей считал, был уверен, что карьеры не сделает… Радуйся – лейтенанта он за геройства какие-то получил, да еще и Георгиевский кавалер теперь. Меняет война людей. Молодец Василий! В общем, если живой вернется и не передумает твоей руки просить – я не возражаю».
А я всегда знала, что ты у меня самый сильный и самый смелый. Ты только перед отцом моим робким был.
Ты ведь не передумаешь, Васенька?
Обязательно возвращайся, хороший мой!
Очень жду.
Люблю.
Наконец-то «Паллада» привела из условленной точки рандеву два угольщика и транспорт с продовольствием. Пока на всей эскадре шла угольная погрузка, Роберт Николаевич думал