всего – это перестройка идиомы, например: …кончается народ людской [вместо род людской] (А. Введенский, «Святой и его подчиненные»), или буквализация ее прямой, вещественной семантики:… чтобы текущие события не утекли напрасно (А. Платонов, «Чевенгур») и др.
(2d) Словообразовательные аномалии. Это также разного рода структурные, семантические, структурно-семантические и прагматические преобразования словообразовательной структуры отдельного слова или в целом – словообразовательных моделей. Это, например, образование в художественной речи А. Платонова окказионализмов типа приорганизуюсь («Котлован») или подкоммунивать («Чевенгур») и др.
(2е). Грамматические аномалии. Это разного рода отклонения, связанные с аномальной вербализацией грамматических категорий, аномальным заполнением синтаксических позиций или нарушением синтаксических моделей и пр. Например, противоречие между лексическим и категориальным значением: Я долго заплакала [вместо плакала] (А. Платонов, «Чевенгур»); аномальная вербализация категории переходности: Овечье спит он сам движенье (А. Введенский, «Минин и Пожарский»); контаминация двух разных синтаксических моделей: Он богоподобен сычу [= богоподобен + подобен кому-л.] (А. Введенский, «Приглашение меня подумать») и т. д.
Подводя предварительные итоги, отметим, что, поскольку естественный язык выступает как «реальность» по отношению к художественной речи произведения, разобранные нами случаи (2а – 2е) аномальной языковой концептуализации системы национального языка на разных ее уровнях также могут быть безусловно признаны аномалиями, но только при рассмотрении языка данного художественного текста в модусе «реальность» (соответствие / несоответствие его языка нормам системы языка и конвенциям речевой практики этноса). Интегрирующая модальная рамка для всех пяти разновидностей этих аномалий: ‘Люди считают, что так не говорят / не принято говорить по-русски
Будучи же рассмотренными в модусе «текст» (органичность, т. е. адекватность данного дискурса возможному «художественному миру» произведения, актуализованному посредством таких языковых аномалий), все эти случаи являются «нормой» для художественной речи подобных художественных произведений.
Это подтверждается как самим существованием в пространстве культуры таких вполне верифицируемых феноменов, как «странный язык» А. Платонова, «заумь» В. Хлебникова, «язык бессмыслицы» А. Введенского, так и «культурной апроприацией» этих феноменов в качестве культовых, т. е. в качестве образцов для стилизации или подражания, релевантных объектов для теоретических и критических исследований.
(3) Аномальная языковая концептуализация принципов тексто-порождения. Если аномальная концептуализация мира выступает как содержательная сторона текста, а аномалии языка – как его материал, внешний по отношению к законам его порождения и организации, то аномалии собственно текстовые характеризуют структурный аспект феномена «текст».
Имеет