Один неуловимый миг, но за то время, пока он длился, я явственно слышал этот чудовищный грохот, а дыхание перехватило, будто легкие были забиты каменной пылью.
…огненные валы накатывали на стены с упорностью и неотвратимостью морской волны. Белоснежный камень чернел на глазах, а жуткие крики сжигаемых заживо…
Что это? Откуда и почему – именно сейчас? Зачем кожа на лице стягивается, словно опаляемая нестерпимым жаром, зачем глаза слезятся, а в горле стоит комок от жирного чада?
Я был нигде и в то же время – везде. Я стоял у заросших мхом и зеленью стен, я балансировал на самом краю почти целой башни, я метался по внутренним покоям, я смотрел на замок с высоты птичьего полета. И всюду, словно рой беспощадных стрел, меня настигали видения.
Крики.
Грохот.
Пыль.
Дым.
Огонь.
Кровь.
Вдруг всё кончилось. Очередное видение оборвалось, как будто отсеченное резким ударом.
Я стою в каком-то подземелье. На стенах мечется тусклый свет факела, где-то рядом громко капает вода. Передо мной – вырезанный из какого-то сверкающего кристаллического материала постамент… нет, это алтарь. Я знаю это так же, как знаю, что на небе светит солнце, а вода – мокрая. В дальнем от него углу – трон, изготовленный из того же материала. На троне – человек. Багряная мантия, спадающая тяжелыми складками. В свете факелов кажется, что человек – в крови. Голова опущена, и лицо невозможно разглядеть. Холеные, сильные руки сжимают подлокотники, на указательном пальце левой – перстень в виде…
Я знаю этот перстень, я слишком хорошо его знаю. Закричать? Но язык присох к гортани, но губы сомкнулись, как многотонные каменные плиты. Рвануться вперед? Но ноги вросли в пол, но руки налились такой тяжестью, что и тысяче человек не сдвинуть их с места. Отвернуться, зажмуриться? Но шея – как заржавевший засов, но веки – как подъемная решетка, до упора оттянутая наверх.
Смотреть.
Шорох в темноте. Неясная тень вдоль стены. На алтаре – ворон. Блестит оперением и недобрым, разбойным глазом.
– Дур-ррак!
Скок, скок. На кривых лапках с хищно загнутыми, черными когтями. Скок, скок.
– Пр-рроснись, дур-ррак!
Человек в мантии медленно встает. Так медленно и так неудержимо. Как лавина в горах. Как волна цунами. Как…
– Смер-ррть! Пр-рроснись!
Скок, скок. Растопырив крылья, словно пытаясь закрыть его, заслонить собой.
Лицо. Не различить лицо. Капюшон надвинут так низко. Рука с перстнем поднимается. Вот уже виден твердый, волевой подбородок…
– Дур-ррак!!!
Отчаянно, с надрывом. Черные крылья машут, пламя факела колеблется и гаснет. Он проваливается в темноту, и отовсюду гремит:
– Дур-ррак!!!Пр-рроснись, дур-ррак!!!
Солнечный свет очень яркий. Слишком яркий. Несмотря на тяжелые шелковые портьеры. Над высоким – почти в рост – серебряным полированным