в лигу преферансистов.
По правде говоря, этим летом он был не вполне готов к серьезной игре. На его банковских картах хранились лишь незначительные суммы, дающие в общей сложности эквивалент тысячи с небольшим долларов. Это означало, что в случае проигрыша он уедет домой не на своей «ауди», а на такси. Хотя и отказаться было невозможно: приглашение было сделано в виде настоятельной просьбы. Позвонил давний партнер и сказал:
– Выручай, Андрей. Я по неотложному делу в Штаты вылетел. Вернуться никак не успеваю, а мои компаньоны – люди слова, они подстав не прощают. Встреча назначена на девятнадцать ноль-ноль, сегодня. Подведу – вычеркнут меня из своей жизни, а у меня дело на их связях построено. В общем, на тебя вся надежда.
– Я их знаю?
– Нет, Андрей. Они не из нашего города. В Темногорск специально нагрянули, чтобы за картами посидеть да с девочками позабавиться. Для жен оба в командировке, так что времени у них в обрез.
– Вряд ли они с незнакомым человеком играть станут, – усомнился Андрей.
– Станут, куда денутся, – сказал партнер. – Я тебя по высшему разряду отрекомендую.
– А у меня сейчас с деньгами не густо.
– Диктуй номер карты, я сброшу сколько нужно. Потом рассчитаемся.
После пятиминутных уговоров Андрей сдался. А еще через пять минут пожалел о том, что дал согласие. Потому что следующий звонок поступил от Николая, и тот, не здороваясь, спросил:
– Знаешь уже?
– Что? – опешил Андрей.
Они редко созванивались и почти не общались, хотя Николай жил в сорока минутах езды от города. Однако это не мешало им оставаться друзьями, поскольку их навсегда связали те восемнадцать часов восхождения на Эльбрус и столько же часов спуска. Они вместе стояли на вершине. Такое не забывается.
– Борька, – коротко произнес Николай.
Тяжелое предчувствие захлестнуло Андрея.
– Что с ним? – спросил он.
– Уже ничего. Совсем ничего. Нет Борьки.
Известие о смерти не требовало расшифровки. Был человек и не стало. Тон Николая не оставлял места надежде.
– Когда похороны?
– Какие похороны, Андрей. Его лавиной накрыло. Он «чайников» от нее уводил, да не успел. С ним еще семеро осталось. В новостях сообщили.
– Я не смотрю телевизор. Может, ошибка?
– По телеку фото показали. И он позвонил мне перед выходом. Привет тебе передавал.
Привет обдал Андрея могильным холодом, точно смерть, резвясь, своим саваном взмахнула.
– Помянуть бы надо, – сказал Николай. – Приедешь?
– Не сегодня, Коля, – сказал Андрей.
– Ну, тогда как получится, – сказал Николай, и отключился.
Обиделся, наверное. Но поминками человека не вернуть и тоску не заглушить. А тоска была. Прямо к горлу подступала и брала за него, за это самое горло. В таком состоянии нельзя садиться играть. Фортуна не любит печальных и унылых.
Поколебавшись,