братец был прав: не стоит иметь дело даже с лучшими из них, – старый базилевс внимательно глянул из-под полуопущенных век на ерзающего гостя и чуть заметно ухмыльнулся. – Варварами они были, варварами и остались. Взять хотя бы этого. Примчался, молол языком, как мельница при урагане, а теперь сидит и искренне надеется, что его похвалят за усердие. Да, из его болтовни можно выудить две-три крупицы полезных сведений, и что с того? Эти франки даже не варвары, они животные. Голодные, жадные псы. Несутся за тем, кто посулит им косточку пожирнее. Впрочем, псы частенько бывают весьма необходимы…»
Правитель Византии решил не отказывать себе в маленьком удовольствии и заставить нетерпеливого визитера помучиться еще немного. Глядишь, разволнуется, забудется и ненароком брякнет то, что первоначально собирался утаить. Гость отчасти напоминал базилевсу дни его собственной молодости, когда успех доставался тому, кто не сидел на месте, и знаки таинственного Фатума, Судьбы-Предназначения, читались, как страницы распахнутой книги.
Глава третья
Эх, дороги, пыль да туман…
Готовая вот-вот вспыхнуть ссора между компаньонами грозила обернуться не слишком приятными последствиями, если бы сэр Гай Гисборн вовремя не смекнул, в чем тут дело. Никаких еретиков, разумеется, Мак-Лауд не опасался (Гай подозревал, что у его попутчика в силу какого-то недоразумения напрочь отсутствует чувство боязни). Шотландец опять начинал торговаться – из врожденного упрямства и желания посмотреть, как будет выкручиваться Гай.
– Хорошо, – невозмутимо проговорил сэр Гисборн. – Ты не хочешь никуда ехать. Дело твое. Поскольку мы позвали тебя с собой, ты имеешь полное право покинуть нас по своему усмотрению. Я продолжу путь в одиночку. Верни деньги и можешь отправляться на все четыре стороны.
– Какие деньги? – насторожился Дугал, и в его взгляде заискрилось подозрение.
– Деньги твоего бывшего господина, де Лоншана, – охотно растолковал Гай. – Те, что мы у него… позаимствовали. Мы разделили их между собой, дабы оплатить расходы в странствии до Святой земли. Ты отказываешься продолжать путь, значит, твоя доля возвращается и присовокупляется к нашим общим средствам.
– Мы так не договаривались… – слегка растерянно начал Мак-Лауд. Гисборн перебил, стараясь говорить как можно внушительнее:
– Дугал, здесь не торговая сделка и мы не купцы, чтобы спорить до хрипоты над каждым условием соглашения. Если ты еще не забыл, мы не прогуливаемся для собственного удовольствия, а идем в Крестовый поход. Это, – он коснулся лежавшего на столе пергамента, загнувшегося по линиям сгиба, – приказ от моего господина. И твоего тоже, потому что ты, по доброй воле присоединившись к нам, тем самым поступил к нему на службу. Приказы, особенно приказы королей, не обсуждаются, а исполняются, слышал когда-нибудь такое?
–