ближайшим рейсом.
Смутно помню, как я позвонила в аэропорт, а затем добралась туда. Я поднялась по трапу самолета, вошла в салон и начала продвигаться в его глубь. Пассажиров почти не было. На уровне примерно восьмого ряда я застряла и не могла сдвинуться с места. Передо мной сидела Мэриэл Адамс! Тут до меня кое-что стало доходить. Вид у меня был настолько дурацкий, что Мэриэл обратилась ко мне:
– Что-нибудь не так?
– Нет, все в порядке, впрочем, нет, мисс Мэриэл Адамс!
Теперь пришла очередь удивляться Мэриэл.
– Мы с вами знакомы?
– Нет, но я всегда мечтала об этом. И вот теперь, теперь у меня есть для этого повод. Я такая дура! Я должна просить у вас прощения.
Я рассказала Мэриэл все, как есть, просила простить мне мои дурные мысли и поступки, ведь я выставила ее в ложном свете перед Бертой. В знак полного прощения Мэриэл рассказала мне, что привело ее на остров Астра.Мы много смеялись и над этим забавным недоразумением, и над некоторыми другими историями из наших детективных практик, ведь далеко не всегда развязки запутанных историй бывают трагичными. Время пробежало незаметно, и я решила, что стоит подумать, не ввести ли в закон Архимеда-Эйнштейна-Федоны поправку на смех. Мы с Мэриэл перешли на ты и подружились. Но тут наш самолет совершил посадку в Сент-Ривере, и нам пришлось расстаться...
Остаток пути я размышляла о том, что единожды нарушив профессиональную этику, рассказав о своем клиенте Мэриэл Адамс, уж точно не лишу Генри возможности посмеяться над этим курьезом.
Да, именно так мы и познакомились с Николь. Мы и не предполагали, что нам не только предстоит еще встретиться, но и придется принять участие в расследовании преступления, именно преступления, а не забавного курьеза.
Я вернулась домой в полной растерянности. Событий было слишком много, и все они требовали осмысления. С Полем Майрисом мы договорились, что свои проблемы он решит сам и в кратчайшие сроки. Рассказ Николь внушал надежду, что все это не затянется и будет вполне цивилизованно. Впрочем, в любом случае, это уже было явно не моей заботой. У меня не было никаких обязательств перед полицией, но я понимала, что все непременно расскажу комиссару Катлеру. Кстати, об этом я честно предупредила и свою бывшую клиентку и ее друга. Они особо и не возражали, поскольку объяснение с полицией все равно предстояло, так, почему бы не начать с моего общения с комиссаром, который, по крайней мере, является моим другом?
С Николь мы обменялись и телефонами, и адресами электронной почты. Хотя мы жили в разных странах, это не было препятствием к развитию и нашей дружбы, и нашей взаимопомощи. У меня нередко случались клиенты-американцы, да и корни некоторых загадочных клубков, которые мне приходилось распутывать, часто оказывались по ту сторону нашей на сегодня чисто символической границы. Теперь, похоже, я обретала партнеров, с которыми многие проблемы могли бы решаться значительно проще. Николь поведала мне о необычном увлечении своего патрона и о явлении,