Нераскрытые тайны друг друга. Агата Ашу

баррикаду из столов, кресел и диванов, на которой еще спали мама и сын. Стараясь не брякать ключами, открыла дверь в комнату, пригибаясь пониже к полу, по-черепашьи проползла к окну на набережную. «Калашниковы» не спали всю ночь и теперь вяло и устало переругивались между собой в ожидании более мощного подкрепления.

      Урбанова встала на стул сбоку от окна вплотную к стене и посмотрела вниз. На набережной как раз напротив их подъезда за прошедшую ночь появились две длинные фуры, перегораживающие проезд к Белому дому со стороны Хаммеровского центра. На земле между фурами лежали тела молодых парней. Алёна испугалась и съежилась, подумав, что это мертвые, однако, приглядевшись, заметила, что люди шевелят руками, заложенными за голову. К ним приблизился некто в военном камуфляже с автоматом, приказал всем подняться и встать вдоль парапета набережной, отошел в сторону и вскинул оружие.

      – (Неужели он сейчас будет их расстреливать?!) – с ужасом подумала Алёна, напряженно отслеживая происходящее.

      К радости всех действующих лиц и наблюдателей, военный отдал приказ шеренге развернуться и повел их в сторону здания парламента.

      – (По-видимому, это мародеры), – сделала вывод Урбанова, сверху рассматривая распахнутые настежь двери фур и разбросанные повсюду непонятные предметы.

      Алёна перевела взгляд на противоположный берег Москвы-реки, где на набережной прямо напротив их дома стояли боевые машины с расчехленными орудиями. Она мысленно оценила толщину собственных стен и калибр пушек. Нервный озноб усилился, даже задергалось левое веко, что заставило отправиться на кухню и порыться в домашней аптечке.

      – (Спасибо, что мама врач и у нас всегда есть запас медикаментов на любые случаи жизни, – нашла что-то успокаивающее типа тазепама и положила таблетку под язык. – Закончится это мракобесие, надо будет йогой заняться. Так ведь могу и на сильнодействующие усмирительные подсесть. У меня, кажется, есть книга по медитации. Вдруг поможет?)