сухо ответил я и снова постучал по рюмке пальцем: – Налей, а?
– Ну, как хочешь… – сказал тот, наконец, выполняя мою просьбу. – На дне рюмки ты утешения не найдешь. Забудется на какое-то время, это да, но проблемы останутся.
Грянул гром. В бар вошла девушка в кожаном плаще, поблескивающем с дождя. По прядям ее черных волос скатывались маленькие капельки дождевой воды. Вместе с ней в помещение ворвался и шипящий звук непогоды, который стих, как только за девушкой захлопнулась дверь. Она оглядела всех с порога, медленно двинулась вглубь помещения и села почти спиной ко мне за ближайший к выходу столик.
– Оставь меня, – я осушил шестую рюмку и, взглянув на бармена, лениво махнул через плечо. – Лучше прими заказ клиентки. Трещишь тут… Ты не знаешь, почему я сюда приперся, – продолжал бормотать я себе под нос.
Бармен покинул меня и отправился к девушке.
Тима все не было. Его телефон не отвечал.
Белое стекло рюмки тускло поблескивало в полумраке бара.
Я убрал сотовый в карман и посмотрел через плечо на столик, где только что устроилась девушка.
Бармен принял у нее заказ, кивнул мне и вернулся за стойку. Потянулся за запыленной темного цвета бутылкой, стоявшей на верхней полке бара, достал штопор, мельком взглянул на мое помятое лицо, ввинтил в пробку бутылки штопор и налил в чистый бокал для вина темно-красную прозрачную жидкость.
– Я это не заказывал, – хрипло пробормотал я.
– Так это и не для тебя. Сам же сказал, чтобы я принял заказ у посетительницы.
– И что же она заказала?
– Тебе это так интересно?
– А чем еще мне интересоваться?
Бармен терпеливо улыбнулся, удивленный моим внезапным порывом к общению.
– Самое дорогое вино, которое только у нас есть. И добавила «Если сможешь найти» – процитировал он с нарочито капризной интонацией девушку, сидящую за столиком позади меня.
Я посмеялся.
– Так и сказала?
– Так и сказала, – заверил он, медленно кивая головой. – Но не суди строго, все они богатые тусовщицы такие. А вообще-то, у нее очень приятный акцент.
– Акцент? – переспросил я.
Бармен с улыбкой кивнул, подхватил на ходу бокал с вином и двинулся к девушке в черном кожаном плаще.
Я посмотрел в зеркало барной стенки на богатую гостью. В осанке посетительницы сквозила гордость и изящество. Холод, который она впустила вместе с собой, так и не рассеялся. Когда она вошла в бар, разговоры поутихли. Это было неподходящее ей место. Но не ее богатство бросилось в глаза. Нечто иное. Что было стремительнее возможности поймать это. От чего мои мысли на мгновение вынырнули из могильного мрака, которым сейчас была окружена моя Марина. С появлением посетительницы в баре что-то изменилось.
К ее столику подошел бармен и, улыбнувшись ей, ловко поставил бокал на столешницу. Я наблюдал за ними через