гуще. «Свою девушку?» Она уже была его девушкой? Невестой, можно сказать, раз к родителям на ужин?
– А кто у тебя родители?
– Папа в Минфине работает. У мамы свой бизнес.
– Ах вот оно что! Как Лужков с Батуриной? – ляпнула Феля и осеклась. Вот всегда так, обязательно какую-нибудь гадость скажет, причем всем, всегда, а тут так не хотелось портить отношения! Но гримасу отчаяния на ее лице Миша истрактовал неверно.
– Что, ненавидишь кровавый режим?
– Да мне плевать на режим, – Феля почувствовала себя полной дурой, настоящей блондинкой. – Просто пошутила.
– Мои предки еще и не так шутят, Россия занимает первое место в мире по удельному весу остроумия на душу населения, не знала? Так что, придешь?
– Приду. – Феля все еще смущалась.
Миша подвинул стул и сел с ней рядом.
– Можно я тебя обниму?
Она промолчала, он обнял, Феля вспомнила свое выпускное платье невесты, первый поцелуй, и сейчас снова будет первый поцелуй, первый настоящий, но… поцелуя не последовало, хотя Феля уже коснулась щекой его лица.
– Ну да, публичное место, – одернула она себя. И ей сразу захотелось выбежать на темную улицу и там целоваться-целоваться-целоваться до потери сознания.
Они вышли, он снова обнял ее, поцеловал в щечку, открыл дверцу машины.
– Куда прикажете доставить, сударыня?
Феля переехала недавно, мама купила новую квартиру, они жили в панельной двушке в Новых Черемушках, а теперь была трешка в солидном доме, с консьержкой, на Университетском.
– Да мне тут рядом, два шага. – Она стояла, ждала, что он станет уговаривать сесть в машину и – целоваться-целоваться…
– Ну смотри. Только телефон скажи, я позвоню, как с предками договорюсь.
Она продиктовала. Он набрал. Номер отразился. Он помахал рукой и уехал.
Феля шла домой и плакала. Отчего-то ей так стало обидно… Его девушка, радоваться должна, уговаривала она себя, но это не помогало.
Она рассказала маме. Мама засияла, обняла и тут же принялась компостировать мозги, как обычно:
– Я уж думала, ты так и останешься нелюдимым зверьком. Феля, ты ж на всех бросаешься, ты дикая! Хоть этого парня не отталкивай, давай веди его в дом, прямо в ближайшую субботу. К нам теперь гостей звать не стыдно, а я уж расстараюсь с ужином.
Финал стал для Фели таким ударом, что она даже хотела бросить учебу. Миша-то ее, оказывается, просто хотел использовать. Чтоб родители думали, что у него есть девушка. Потому что мысль о том, что их сын нетрадиционной ориентации, была для них непереносима. Если б он был вором и убийцей – они бросились бы на его защиту, но едва заподозрив «неладное», отец устроил ему такой разнос («Смотри у меня, выгоню и забуду, как тебя звать»), что он срочно выдумал себе девушку – Фелю, и был уверен, что ее эта роль устроит. Она ж такая, слегка не от мира сего, синие глаза смотрят куда-то внутрь, но и она не захотела его понять.
Феля все же доучилась. Оправившись от удара, вернувшись в состояние брюнетки и отринув морковно-яблочную