пошёл громить Версаль,
народ возжаждал крови.
И свергли короля! А жаль!
Хороший был Людовик!
Его в темницу волокли
то на себе, то юзом.
Но повторял одно Луи:
«А что там с Лаперузом?»
«Попался, Сир! Тебе капец! —
толпа кричала злобно. —
Ты не Бурбон, а ты Капет!6»
И смех гремел взахлёб, но
король ответил: «Раз уж я
стал непомерным грузом,
со мною ясно всё, друзья.
А что там с Лаперузом?»
…Я был бы рад рассказ прервать
не на минорной ноте!
Увы, друзья, не даст соврать
король на эшафоте.
Поверх толпы он смотрит вдаль
и говорит: «Французы!
Вот вам смешно, а мне вас жаль.
Не ждите Лаперуза!»
Стеклянный сапог
Коль не растёшь ты дураком,
то поздно или рано
поймёшь, что, если сапогом,
то лучше быть стеклянным.
Пусть не стучу по мостовой
подковой на железе,
зато немытою ногой
никто в меня не влезет.
Никто не стопчет мой носок,
подошв моих не сносит
и свой нестираный носок
никто в меня не бросит.
Пусть пары нет и я один,
зато я чист и даже
на щёки чёрный гуталин
никто мне не намажет.
Когда свои я осознал
стеклянные заслуги,
от гордости затанцевал
чарльстон и буги-вуги.
И тут я не на шутку вдруг
от счастья разошёлся,
споткнулся я, и мой каблук
оторв… нет, откололся.
И не помогут – вот беда! —
ни гвозди, ни иголки.
Каблук разбился навсегда
на мелкие осколки.
Ах, как я раньше жил! Вполне
счастливым был! И всё же,
ах, лучше бы родиться мне
из натуральной кожи.
Тогда тебя не разобьют,
а если будут раны,
каблук прибьют, дыру зашьют,
ведь ты же не стеклянный.
Ведь ты же не стеклянный!..
Частушки
Как-то в сено закопал
нитку я с иголкою,
нынче сердце потерял
и ищу без толку я.
Эх, ёлка моя!
Всё ищу без толку я!
Раз на ярмарке гулял
и купил воробышка.
Сел, на перьях погадал,
любит ли зазнобушка.
Эх, гроб в три вершка!
Любит ли зазнобушка!
Только верно брат сказал,
зря я птичку пёр с Торжка.
Я бы «любит» отгадал —
не хватило пёрышка!
Эх, шторы да шкаф!
Не хватило пёрышка!
Смотрит девица в окно
и на солнце ленится.
Кто допрыгнет до неё,
тот на ней и женится!
Эх, дужка ведра!
Буду прыгать до утра!
Разбежался, прыгнул,