свернуть в незнакомый переулок и вскоре наткнуться там на маленький книжный магазин, на полке которого, прямо перед входом, стоит книга, которую я до сих пор не мог найти ни в библиотеке, ни в интернете.
Сейчас, после чумы книгообмена, поразившей на время книготорговлю, и какого-то болезненного увлечения изданием и переизданием мусорной псевдолитературы, шлак отсеялся. Оживают ярмарки нон-фикшн изданий, а также букинистические развалы и киоски на Старом и Новом Арбатах. Возрождается книголюбие, и я снова брожу по книжным развалам и бережно беру в руки книги из довоенной серии изданий Academia или «Литературные памятники» в немного скользких переплетах защитного цвета, вдыхая знакомый запах книжной пыли, спрессованной пожелтевшими по краю страницами.
ГОРЫ СЛЕВА, ГОРЫ СПРАВА
Попав в экспедицию Института золота, я научился ставить палатку основательно, обживать ее надолго и готовить на костре не только вареную картошку. Обучение проходило довольно быстро, поскольку в первую же ночь у натянутой мной наспех палатки с пистолетным выстрелом лопнули растяжки и я в темноте под проливным дождем натягивал ее опять. А когда я сварил первый завтрак из слипшейся в резиновый комок вермишели, начальник экспедиции молча порезал ее ножом и после завтрака научил меня азам походной кулинарии.
Работали мы под землей, поэтому каски и аккумуляторы у нас были настоящие шахтерские, а обмундирование – списанное послевоенное армейское. Тогда-то я и понял практичность кирзовых сапог и старого армейского х/б. Когда мы в тайге попали под отвесный ливень и промокли до нитки, мы продолжали идти. А когда ливень закончился, от нас пар валил клубами и уже через десять минут гимнастерки просохли, а вода из сапог вышла тем же путем, каким и вошла в них – через кирзу. Мы бодро топали, совершенно сухие и довольные, поскольку верное х/б дышало и отводило пот не хуже современных многослойных материалов, которые так рекламируют всякие там Columbia.
Иногда я ходил в расположенный неподалеку поселок Хаканджа за свежеиспеченным хлебом. Там можно было посидеть в столовой на середине сопки и помедитировать, любуясь блеском Охотского моря за восемьдесят километров.
У геологов свое отношение к бардовским песням и свои авторы. Один из них – Юрий Кукин, который, по собственным воспоминаниям, начал сочинять песни в экспедиции, выучив три аккорда. И первой его песней стала песня «Горы слева, горы справа». Есть среди них и мэтры вроде Александра Городницкого, так и не научившегося играть на гитаре и выступающего с аккомпаниаторами. В последнее время он выступает с Александром Костроминым, который в начале 70-х у нас на факультете вел кружок КСП.
Среди работников партий встречались довольно интересные люди. Так, в одной партии опробщиком работал преподаватель философии из Харьковского университета. Он разочаровался в профессии и приехал